Но я только смотрел по телевизору.
За сутки мимо гроба Никсона прошли четыре тысячи двести человек. И я сожалею о том, что меня среди них не было. Смотрел по телевизору, но ничего не чувствовал. Я не провел ночь на холоде, ожидая вместе с другими. Лишь однажды я побывал в Йорба-Линде, спустя много лет после смерти Никсона.
– Как я в школе расскажу? – спрашивает Эшли.
– Там, наверное, уже знают, – говорит Нейт.
– Так нечестно! – отвечает Эшли.
Я ей протягиваю горсточку «Мишек Гамми».
Сестра Джейн видит это и спешит с другой стороны зала. Садится на скамью прямо у меня за спиной, наклоняется и шепчет:
– С каких это пор ты знаешь, что надо какую-то еду с собой носить?
– А я не знаю, – отвечаю я, не поворачиваясь.
Детей я не люблю, но чувствую себя виноватым. Хуже того, чувствую себя ответственным. И еще того хуже: считаю, что жизнь у них сломана.
В этом эмоциональном напряжении я верчу в памяти случаи из жизни, не своей жизни, и меня тянет на сладкое. Я закидываю в рот парочку «медведей», не предлагая Сьюзен.
– Где близнецы? – спрашиваю я ее.
– С няней, – говорит она.
Ботокс у нее такой свежий, что лицо совершенно неподвижно.
К нам наклоняется пожилая женщина, трогает прядь волос Эшли.
– Бедные вы деточки, ах, какие у тебя волосы красивые!
Начинает играть музыка.
Появляется раввин.
– Друзья и родственники, родители Джейн, сестра ее Сьюзен и дети ее Натаниэл и Эш!
– Ее зовут не Эш, – говорит вполголоса Натаниэл.
– Невозможно постичь разумом, как могло случиться такое несчастье, так трагически оборваться жизнь! Джейн была матерью, дочерью, сестрой и другом – и вот она стала жертвой преступления, обрубившего естественный ход жизни.
– Никогда не любила Джорджа, – громко говорит ее мать, не обращая внимания на службу. – С первого свидания он себя вел как дурак и сволочь.
Ребе продолжает:
– Смерть Джейн ставит нас перед нарушением традиции: когда умирает еврей, непреложно совершаются ритуальное омовение и погребение тела – но что есть тело? Родные Джейн решили пожертвовать органы для пересадки, и части тела Джейн, сохранившие силу жизни, спасут жизнь другим. Этим ее родные совершили мицву. Похороны же совершаются еще и для того, чтобы дать родным и друзьям смириться с невозвратностью потери. Пусть обстоятельства смерти Джейн заставляют нас безуспешно искать логику, но мы восславляем ее жизнь и ту жизнь, которую она дала другим. Ха-Маком йинахаим этхем батох шар авали Цион ве Йерушалаим. Да утешит вас Бог со всеми плакальщиками Сиона и Иерусалима, – провозглашает ребе. – Такова традиционная еврейская формула выражения соболезнования.
– А мы сироты? – спрашивает Эшли.
– Вроде того.
– Йит-гадал ве йит кадаш ш’мей раба, б’алма ди в’ра хирутей, вйам-либ малхутей в’га-йей-гон ув’га-йей д’гол бейт йисраель ба-агала у-визман карив, в’имру амен, – выпевает раввин.
– Мы всегда были евреями? – спрашивает Эшли.
– Да.
Церемония заканчивается. Один из гостей поворачивается ко мне и говорит:
– Учитывая все обстоятельства, раввин выступил очень здорово. Вы не считаете?
– У меня правило: не критиковать похороны.
– Если гости благоволят оставаться на местах, пока родные выйдут, это будет весьма похвально, – говорит раввин.
Мимо нас провозят гроб Джейн. Среди тех, кто везет каталку, – ведущий с Дня благодарения.
Выходят родители Джейн, между ними идет Сьюзен. Когда она плачет, выражение лица не меняется. Слезы клоуна.
Мы с Нейтом и Эшли выходим вслед за гробом, забираемся в лимузин, а Джейн поднимают в катафалк.
– Надеюсь, никогда мне больше не придется этого делать, – говорит Нейт.
– Теперь мы уже можем домой? – спрашивает Эшли.
– Нет, – говорит Нейт. – Тут теперь что-то вроде афтерпати должно быть?
– Отсюда мы едем на кладбище. Возле могилы будет сказано еще несколько слов, и гроб опустят в землю. – Я гадаю, надо ли им сказать про горсть земли на крышку гроба или лучше некоторые вещи не говорить. – После кладбища мы будем сидеть шиву в доме Сьюзен. Будут приходить люди, которые знали твою маму, и там будет обед.
– Я хочу побыть один, – говорит Нейт.
– Не получится.
– Кто эти автомобили присылает? Они другую работу делают? – спрашивает Нейт.
– Какую, например?
– Скажем, рок-звезд возить. Или только похороны?