Набрав большую стопку книг, я иду к столу регистрации выдач.
Задним числом я понимаю, что лучше было бы мне сесть с книгами, прочесть их и оставить на месте, где им и полагается быть. Я хотел их проверить для страховки, чтобы не оставить ни одного неперевернутого камня.
Кладу книги на прилавок и протягиваю женщине читательский билет.
– Это не ваш билет, – говорит она.
– Я его достал из кармана, – отвечаю я, вытягивая оттуда все остальное.
– Это не ваш.
– Вы правы, – говорю я. – Это моего брата билет. А это его штаны и его водительские права. Я для него беру эти материалы.
– Ваш брат жену убил, – говорит она.
Я перевожу дыхание.
– Мой брат не мог приехать и взять книги сам, поэтому я их беру для него.
– Я этот билет отмечу как краденый – против вас будут выдвинуты обвинения.
– В чем?
– Это не важно – в чем, – говорит библиотекарша. – Мы живем в сутяжном обществе, и обращением в суд люди выражают свой гнев. А на вашей репутации будет пятно.
– Верните мне билет.
– Ну нет, – говорит она. – Вот тут на обороте написано, что право пользования библиотекой может быть отозвано.
– Если это билет не мой, как его можно аннулировать?
– Недостаточное использование.
– Дело в моей теме? В Никсоне есть что-то такое, что вам не нравится?
– Нет, – отвечает библиотекарша. – Это вы мне не нравитесь.
– Вы же меня даже не знаете.
– И знать не хочу. Уходите, пока я вас не обвинила.
– В чем?
– В приставаниях.
На улице я спотыкаюсь о трещину в тротуаре, портфель вылетает из руки, рукопись – со всеми наклейками и прочим – рассыпается. Я на четвереньках собираю листы. Согнувшись, глянув вверх против солнца, я замечаю ночное книгохранилище. Про себя вспоминаю пару вещиц, которые мог бы сюда заложить как-нибудь вечером после закрытия.
Звонит телефон. Шарю по карманам, первым достаю телефон Джорджа, вторым свой – на экране высвечивается «Клер».
– Слушаю, – говорю я, все еще сидя на асфальте.
– Кто знает, как было на самом деле?
– Ты дома, – констатирую я.
– Кто знает? – повторяет она.
– Не знаю я, кто знает.
Я заканчиваю собирать бумаги.
– Ты понимаешь, о чем я.
– Если ты спрашиваешь, кому я говорил, то никому.
– А люди знают, – говорит Клер. – Все есть в «Нью-Йорк пост», с фотографиями окровавленного матраса, и ты там стоишь с совершенно идиотским видом.
– Видимо, я пропустил.
– Это внутри. А на первой странице, в правом нижнем углу, фотография – твой братец скованными руками сталкивает землю в могилу.
– Ты думаешь, это подстроил адвокат?
– Кстати, об адвокатах. Тебе он наверняка понадобится. И еще я вызвала компанию по перевозкам.
– Куда ты собралась? Тебе не надо переезжать, это же твоя квартира.
– Я – никуда. Это для тебя. Куда вывезти твое барахло?
– Сюда. На адрес Джорджа и Джейн.
– Отлично, – говорит она.
И пропадает.
Я поднимаюсь с земли, закидываю сумку на плечо и шагаю по улице, чуть кренясь набок. Прохожу мимо спортивного магазина с мячами и ракетками, мимо химчистки, захожу в «Старбакс». Пытаюсь выработать себе какой-то привычный распорядок. Делать то, что люди делают.
– Кофе медиум, – говорю я.
– Гранде?
– Медиум.
– Гранде, – решает она.
– Non parlo Italiano, – говорю я, показывая на чашку среднего размера.
Она дает мне обжигающий кофе, я сажусь за стол, распаковываю страницы рукописи и перекладываю их по порядку. На меня таращится группа женщин, одна прямо пальцем показывает.
– Что такое? – спрашиваю я громко, глядя на них в упор.
– А вы похожи на того типа, – говорит мальчишка, вытирающий столы пахнущей рвотой тряпкой.
– Какого типа?
– Который свою жену убил, нет? Она вот с ними сюда заходила после тренировок. Часто бывали. Вы тут человек новый.