Но сегодня нужно было переступить через себя и наконец уже закончить, то что я хотел сделать.
Было раннее утро, солнце только начинало показывать свои робкие лучи, и в округе не было никого. Все мирно спали. И только я с камнем на сердце шёл к расщелине в ад.
Тело будто сводило судорога, но я старался взять себя в руки. Мне необходимо было сделать шаг, всего один…
Прижав крылья к спине и тем самым увеличив скорость снижения, я быстро опустился перед массивными воротами, теми, что для демонов открывали вход в их дом, а для меня в неприятную неизвестность.
В аду, в отличии от небес было достаточно шумно. Вопли заключённых давили на уши, хотелось закрыть себе уши и убежать от этого безумия, но я шёл. Я не хотел больше бежать от своих страхов, мне нужно было его побороть. Поговорить уже с Фенцио и захлопнуть для себя эти двери моей любовь сыну к отцу раз и навсегда…
Охрана в аду была очень неприветливая и пока я держал путь к камере отца, каждый меня останавливал для досмотра и беседы. Но узнав кто я, отпускали. Потому что Люцифер, разрешил мне находиться в аду столько сколько потребуется.
Его великодушие меня очень восхищало и одновременно пугало. Всегда казалось, что в таком непробиваемом демоне не может быть сострадания или всего того, что обычно присуще лишь ангелам. Я безумно ошибался, Люцифер несмотря на свой высокий пост не стал тираном и деспотом, конечно, его характер был не сахар, но он был справедлив в своих решениях, и это мне в нём нравилось. Даже было смешно, раньше я бы рассмеялся в лицо тому, кто сказал бы мне, что я налажу контакт с ним, а сейчас это по другому и быть не могло. Нам нечего было делить и соперничество давно осталось в прошлом.
Еле ощутимый свет и вой адских псов. Клетки, кругом клетки заключённых, их бесчисленное количество, в этих лабиринтах можно было потеряться, но покалывание в руке и вроде бы рука сама меня вела, а я ей лишь подчинялся.
Сильная боль и резкое свечение от камеры. Я пришёл к нему… К отцу ли теперь? Я пришёл к Фенцио, абсолютно чужому и кровожадному.
У камеры стоял охранник с чёрным омерзительным животным, отдалённо напоминающим собаку. Изо рта хищника стекали ядовитые слюни, животное готово было в любой момент кинуться и разорвать. Я безэмоционально, но при этом уверенно подошёл к ним.
Охранник оскалился, так же как его зверь, но увидел свечение в моей руке и покорно отошёл в сторону, так же утягивая за собой свирепую собаку.
Камера распахнулась под действием магии в моей кисти, я решительно ступил в слабоосвещенное пространство. Резкий запах крови, гари и чего-то смрадного ударило в нос. Я поморщился, но не мешкаясь захлопнул её от лишних ушей.
Фенцио некогда такой сильный и всегда опрятно одетый, походил на попрошайку из какого-то захолустья. В нём было тяжело узнать бывшего учителя или престола. Он не получил той самой власти, которую ему обещал Маль, но и не получил наказания, такого же безжалостного которое он дал свои жертвам.
Он не сразу заметил, что в камере кто-то есть. Сидел уткнувшись грязной головой в подранные колени. По его отречённому виду и слабой энергии было видно, что он был разбит. Моё сердце сжималось до размеров спичечного коробка от всей этой удручающей картины, но я не мог так легко всё забыть и просто его обнять и поддержать, как это бывало в детстве. Да какая могла быть поддержка, у него руки были по локоть в крови невинных, тех кто в нём видел светлого ангела и справедливого учителя.
— Я не хочу есть, можете уходить! — Хриплым голосом сказал Фенцио, так же не поднимая своей головы. — Убирайтесь! — Уже повысив тон своего ослабшего голоса.
— Это не прислуга, — ответил я.
Отошёл в ту часть камеры, где бил слабый свет разливающейся оранжевой лавы от маленького окна, забитого решеткой. В камере в аду было окно — удивительно.
Тишина, такая удушающая и отравляющая мои лёгкие своим ядом. Отец понял, кто пришёл к нему и посмотрел на меня глазами полными чего? Боли, сожаления, ненависти, безразличия?
Было сложно понять кем он был на самом деле. Ведь как оказалось, я совсем не знал и видел его светлую душу, в которой на самом деле была лишь кромешная тьма.
— Зачем пришёл? — Начал он.
— Хотел посмотреть в глаза, тому кто жил во лжи… — Я нервно поправил края своей белоснежной рубашки. — Кто наставлял меня и остальных на путь праведника, а сам тем временем замышлял, как и каким образом убьёт невинного… — Я подошёл к нему чуть ближе. — Убил Уокер, которая ничего, абсолютно тебе не сделала и при этом с упоением её втаптывал в грязь в школе… Ту перед которой ты должен был упасть на колени и просить прощение за свой грех, как и у всех тех, которые ушли в небытиё от твоей руки… Кто ты такой?
— Это был приказ, а не моё желание! — Сухо проговорил Фенцио.
— Это не отменяет твоего греха перед ними! От твоей руки их не стало. Неужели тебе их не жаль? Как же сострадание и помощь ближнему, куда это всё исчезло? Да и было ли оно в тебе отец… — Я присел напротив него. — Я бы хотел тебя оправдать перед всеми, узнать, зачем и как так случилось, что ты потерял в себе себя? — Я положил свою руку на его плечо, отец вздрогнул от моего прикосновения.
— Я устал быть никем и подчиняться. Меня опозорила простая непризнанная и она при этом так легко поднялась, — он начинал злиться, — а меня со скандалом посадили в кресло учителя, как какого-то неудачника, которой годится только лишь на такую непримечательную должность. И не дали возможности вернуть себе утерянный авторитет. — Фенцио сжал кулаки. — Ненавижу их!
— И где ты теперь? Чего ты добился? Ты сделал только хуже! — Я встал и отошёл от него, начал нервно мерить шагами помещение. — Ты заточён в аду, и возможно при лучшем исходе ты будешь тут вечно, — я кашлянул. — Если бы на троне был Сатана, он бы казнил тебя давно!!!
— А может оно было бы лучше, чем гнить тут, как какая-то безвольная тварь. — Он сплюнул сгусток крови на пол. — Мой план сорвала эта… — Он замолчал, секундно задумавшись. — … Уокер, если бы не она, то Мальбонте бы возродился и вознаградил меня. Ты представляешь какую власть я мог получить? — Фенцио аккуратно привстал и начал жестикулировать руками, — безграничную, сын. И ты бы был моей правой рукой, моим верным соратником и никто бы больше не насмехался над тем, что я никчёмный учитель. — Он задумчиво посмотрел на меня и продолжил: — И ты хочешь наверное, узнать раскаиваюсь ли я во всём? — Он не задумываясь ответил: — Нет и ещё раз нет! Я поступил так, потому что по-другому не хотел, поступки присуще ангелам остались в прошлом.
— Ты больной! Тебе в пору грехи замаливать, а у тебя в глазах пелена. — Я нервно поправив волосы подошёл ближе к нему. — Я ненавижу тебя за то что ты совершил, и это был мой первый и последний визит к тебе. — Я взял его за плечо чуть сжал его. — Ты умер для меня тогда когда твоя рука убила… Прощай…
Я сделал движение в строну выхода, но отец перехватил мою попытку выйти из камеры. Резко остановил, взяв меня за руку и сильно сжал её. Из меня начал выходить свет, та моя чистая энергия, которой я обладал. Свет был такой гигантской силы, что пришлось прикрыть глаза и закричать от боли. Отец направлял мою убийственную энергию в себя. Тем самым уничтожая себя.
Вспышка света потухла и Фенцио отпустил мою руку и безвольно повалился на пол. Его тело светилось ещё минуту, затем потухло. Моя энергия убила моего отца. Я убил своего отца.
Люцифер
Пустая комната, такая же как и вся моя жизнь, была лишена абсолютного смысла. Вроде бы с раннего детства я знал, что после отца мне предстояло стать правителем. И я был всегда к этому готов, желал бороться за права демонов… Но как-то азарт с годами утих, хотелось более размеренного существования. Даже покойного, но сейчас было даже уже не важно, что там я хотел и как моя жизнь могла выглядеть, если бы…
Сон, не успокаивал, но давал организму возможность просто восстановиться и особенно хотелось чтобы мозг отключился. Перестал думать, о нашем будущем с Вики, ведь какое оно могло быть, уже не имело значения. Её было не вернуть, а я должен был стать таким же как отец… Возможно… Таким же бесчувственным и беспощадным. Покрутил в руках тот самый порошок забвения, в очередной раз не смог его принять и уснул…