— По-че-му сей-час не так — по-че-му сей-час не так?
От ускоренного дыхания у нее першит в горле. Снова взгляд через плечо. Да нет там никого, проклятье! Чего же она боится — если нет ничего и никого? В душе она сражается за свой последний бастион. Если она не может преодолеть этот страх, то больше уже ничего не будет — перерывов на отдых в одиночестве и даже немного спокойствия среди постоянной людской болтовни. Она испытывает злость к себе, почти такую же, как и страх.
А затем появляется какая-то фигура.
Дерии уже не нужно оглядываться. Она знает, что за ней кто-то идет. Это мужчина — она это чувствует. Он, кажется, движется бесшумно, она его не слышит, но знает, что он находится так близко, что она, собственно, должна была бы слышать его. Неужели потому, что ее сердце стучит так громко? Кровь шумит в ушах. Она не знает, откуда появился этот мужчина. Может быть, из какого-то въезда во двор или из какой-то двери дома, но более вероятно, что он уже давно идет вслед за ней и просто не хотел раньше обнаруживать себя. Неужели он выискивал ее целенаправленно? Беззащитная жертва, хрупкая и нетренированная, которая живет одна и пропажу которой быстро не обнаружат? У нее с собой нет ничего, что могло бы оправдать грабителя. Но она подозревает, что этому человеку не нужны ни деньги, ни дорогой мобильный телефон. И, несмотря на это, ей хочется крикнуть: «У меня нет денег! Может быть, на мне дорогое пальто, но оно старое. Я — просто официантка и кассирша. У меня даже нет мобильного телефона». Дерия идет быстрее, уже почти бежит. Мужчина сохраняет дистанцию, следуя за ней. Ей хочется побежать со всех ног, но она не делает этого только потому, что знает — ее преследователь побежит тоже. К сожалению, спринтер из нее никудышный, во время утренней пробежки у нее уже через полкилометра сбивается дыхание. Ее взгляд мечется от двери к двери. Может быть, где-то можно нажать кнопку и попросить помощи? Навстречу ей движется легковой автомобиль. Она хочет выскочить на проезжую часть и остановить его, но ей не удается быстро преодолеть себя, и машина проезжает мимо. Когда Дерия смотрит вслед машине, то замечает в свете задних фонарей мужчину, массивный темный силуэт без лица.
На следующем перекрестке она замедляет шаг. Если она свернет направо, то ей придется идти мимо кладбища, зато всего через километр она выйдет на главную улицу, где между жилыми домами втиснулись бары и игровые казино. Где двери открыты всю ночь. Где нападение не пройдет незамеченным.
Она, долго не раздумывая, поспешно сворачивает за угол и пробегает несколько шагов, чтобы увеличить дистанцию, и лишь потом переходит на шаг и оглядывается. Может быть, она все же ошибается, может быть, это какой-то безобидный парень, который хочет побыстрей попасть домой к жене и детям и торопится лишь потому, что стало холодно. Может быть, она просто выставляет себя в абсолютно смешном виде.
«Да, — думает она, — он определенно просто пройдет мимо».
Мужчина вслед за ней поворачивает на эту же улицу. Он уже ближе, чем был раньше, намного ближе.
Шум в ушах Дерии превращается в свист. Она уже сейчас еле дышит. Держась поближе к кирпичной ограде кладбища, она спешит дальше, словно пытаясь скрыться в ее тени. Она перебегает от одного уличного фонаря к другому, в центре светового пятна она каждый раз переводит дух, словно свет представляет собой ее защиту, а затем, задерживая дыхание, бежит к следующему фонарю. На другой стороне улицы фонарей нет. Лишь деревья и кусты, отделяющие тротуар от дороги. За ними находится городской парк. Роберт всегда предупреждал ее, чтобы она остерегалась бездомных бродяг, которые шляются по парку небольшими группами. Сейчас Дерия мысленно молится, чтобы увидеть хоть пару этих бродяг. Однако там нет никого. Она, кажется, осталась одна на свете, а за ее спиной — мужчина, одетый в темное. Он приближается.
Следующие два уличных фонаря не работают. С кладбища доносится крик какого-то мелкого зверька. Перед собой невыносимо далеко Дерия видит мерцающие лучи автомобилей, которые проезжают по главной дороге. Она хочет подбодрить себя: «Смотри, Дерия, ты уже почти добралась», однако преследователь, кажется, тоже заметил прожекторы. Он знает, что она будет в безопасности, если сумеет добраться до улицы. А он хочет не допустить этого. Он сокращает дистанцию.
Мужчина переходит на бег в тот же самый момент, что и Дерия. И бежит он быстрее, чем она. Ветер задувает ей в пальто, гладкие подошвы обуви скользят, а дыхание обжигает легкие. Тем не менее она бежит, насколько несут ее ноги, бежит сквозь темноту. Она уже слышит позади себя тяжелое дыхание преследователя. Ограда кладбища сбоку становится все ниже, и вот она уже может различить надгробья, они как светлые тени. Они стоят там как призраки. Смотрят и ухмыляются, потому что чувствуют, что им придется освободить еще одно место между собой. Дерия видит далекий свет улицы уже сквозь слезы. Это горькие слезы страха и злости.