Да, разве она скажет им? Вдруг возьмут и закроют эти ворота!
Тогда она больше, ни родни своей ни увидит, ни Епифанюшки родненького. А он там хороший, да пригожий ее всегда встречает.
Ждет только ее теперь. Когда же возвратится она домой. Эх, ма!
Вот, что настоящая любовь с людьми — то сотворяет. Живешь — живешь по соседству, привыкаешь друг к дружке. А, часто и в разуме нет понятия, что у привычного человека, свой богатый внутренний мир. Да такой емкий и глубокий, словно океан — море.
Не обнять, ни измерить, ни увидеть берега крайнего. Вот и остается только стоять на берегу, да охать и ахать от полного изумления.
Настоящий же геолог, по мнению Окульки, непременно бы начал калякать про нефть и газ. Потому что, это наше настоящее достояние, которого мы и в глаза не видели. А общее, поначалу, достояние, давно стало чьим — то состоянием, в виде больших золотых кирпичей в закрытых зарубежных сейфах. Вот тут — то бы, она им открыла всею правду про газовую трубу, закопанную глубоко в землю. Про нее давеча по телевизору передачу смотрела.
Как гонят за рубеж наше топливо, вместо того, что на хутор ветку тянуть. По старинке приходится печки топить. Дровами, да кизяком. Собирались в колхозе своими силами трубу с газом до хутора бросить, да, демократы с либералами хозяйство разорили.
Теперь только остается дивиться, как огромадные трубы под воду с большого парохода опускают. Чтобы европа с нашим «хазом» дальше процветала, и, мигрантам всяким удобство было полное для жарки баранов. В мечетях також не зябко было.
Аккурат перед самым дождем вернулись ребятишки. Они на велосипедах на хутор заброшенный ездили, старые сады проверить. Там в оставленных хатах незнакомцы поселились.
Вдобавок палатки большие поставили, до крыши высотой.
Кругом машины большие. Человек двадцать — не меньше. У некоторых ружья видели. Ребятишек на хутор не пустили.
Шуганули сразу. Пригрозили в другорядь ухи оторвать напрочь.
Василий не стал задумываться на тему, отчего все хуторские стали проявлять запредельную чувствительность. Откуда им было знать, что на уме у незнакомцев, которых язык не поворачивался назвать геологами.
Все это можно объяснить лишь последствиями посещения портала.
Видать, память прежняя стала возвращаться. В давние годы, по древним сказаниям, человеки по воздуху летали, аки птицы. Даже руками, как крыльями махать не надо. В един миг по желанию на другую сторону земли переносились. Духом святым питались.
Бают, и, сегодня такие люди есть, что годами крошки хлебной в рот не тянут, ни глотка водицы студеной. А сыты, веселы, здоровы.
Хвори их не донимают совсем, и живут три сотни лет с гаком, да еще столько же протянут. Скорей бы всему народу такими стать!
Ведь, это тяга несусветная, когда близких и родных людей в домовинах в Матушку Землю закапывать. Будто часть себя вместе с ними хоронишь. Пра слово старики молвили, испытание им здесь выпало великое. Нет ни одного в этом мире, кто бы муку не принимал. Каждый по своему, но, страдает. Пока Василий впадал в крайнюю степень философических размышлений, в бывшем хуторе Малое Кораблино творился настоящий хаос.
Главный начальник бутафорской геологической партии, ну, тот самый — чернявый, с трудом приходил в себя. Вначале приближающиеся дождевые тучи они всерьез не приняли. Даже когда сверкнули первые молнии, и, бабахнул громовой раскат, полагали, выльется вода, и все вновь затихнет. Однако, через три минуты поняли, что ад, это не просто страшилки для необразованного темного люда, а, настоящая реальность. Стихии в любом случае без разницы, кто перед ней, обыватель ли, или представители закрытых тайных структур. На них хлынули сплошные потоки. Вдобавок, вихри закрутил ураган, будто в далеких тропиках. Электрические разряды били с пулеметной скоростью. Сырая земля шипела и парила от каждого удара молнии. Гром гремел у них над головой, в трех сотнях метрах.
Выстрел двенадцати дюймовой пушки главного калибра линкора «Севастополь», казался хлопком открываемой бутылки шампанского. Все оглохли, очумело открывали рты, и вытирали кровь из ушей. Старые казачьи хаты оказались ловушкой для незваных пришельцев. Не приняли они чужаков, не защитили от непогоды. Крыши и потолки не спасали от дождя. Решето и то, могло лучше прикрывать от ливня, чем эти крыши. А, немного погодя в двух хатах перекрытия, отяжелевшие от влаги, и вовсе рухнули, порядком пришибли незваных гостей. Палатки снесло ураганом. Все затопило. Прямые попадания молний уничтожили геликоптер — робот, и сожгли станцию спутниковой связи.