Даже несносная Окулька. Господи, нет бабы вреднее на хуторе, чем она. Ежели, допустим, она против Лохмушки лаяться примется, то перегавкает псину! Факт! Ну, до чего же шебутная баба, ужас!
Будто шильями ее постоянно колют. Одновременно во все интимные части тела без роздыху. Так, она и в девках непоседой была. А сейчас, с годами, так вообще силу ядреную набрала, вплоть до крайней степени стервозности. Вот изобрели бы всякие ученые прибор такой хитрый. Присоединить его бы проводами к Окульлке. Так она, без напрягу, не то, что губернию, пол — державы электричеством обеспечила!
На той неделе прицепилась к Василию, дескать, на боку у ейной коровы Чернушки след от кнута. Зачем, бил кормилицу? Вред причинил, здоровья лишил. Да кто же виноват, что ее корова, такая же вредная да поперечная, как и ее хозяйка. Всегда все стадо баламутит. На потраву фермерского поля намылилась и всю несознательную живность за собой потянула. Сначала рявкнул на нее, да она все равно продолжала свою троцкистскую линию на развал единства стада гнуть. Вот и пришлось блудню хлестнуть. Не со зла, конечно, а исключительно для вразумления. Вот тогда Окулька и крысанула на Василия. Еле утек от этой вздорницы. Как только с ней Епифаний покойный жил? Казак спокойный, рассудительный, слова лишнего не скажет. Небось, от ее попреков да прицепок пустых, ушел из жизни раньше времени его дружок с далекого детства. Хотя, признаться, жили они душа в душу.
Просто наговаривает на вдову Василий, из — за ору безудержного своего, по причине сурового воспитания коровы. Да, кстати, где эта блудня?
В этот раз Чернушка вела себя на удивление скромно. Усиленно поглощала сочную траву. Так увлеклась, что выдвинулась поперед всех. Ничо, пускай насыщается. Травы в буйну голову поднялись.
Пожалуй, здесь в долине, еще неделю можно потравить, если не больше. А, уж потом поближе к Городищу перегнать. Там трава силу наберет к тому времени. Как говорили старики, в том месте, в былые годы, тысячи лет назад, град был. Теперь от него лишь камни остались. Чуток из земли виднеются. Втянула их в себя Матушка Земля. Судя по размерам глыб гранитных, предки силой немереной обладали. Такие булыги и трактором не свернуть, а, не то, что руками. Да вон два таких камня недалеко лежат от берега речки Радомги. Один из них, похожий на статую половецкого истукана, наискось торчит. Метра на два возвышается. В глубину же, сказывают, на метров пять. Если не больше. Прозвали его Сварог — камень. Почему так обозвали, никто и не помнит. Ежели, прищуриться, да бочком смотреть, вроде бы на человека статуй похож. Сильно посечен только. Будто давным — давно его кувалдами били со всей размашки. Хоть и исколот Сварог — камень от такого злобного боя, да не треснул. Рядом же, метрах в шести камень поменьше, да чуток поокруглей будет. Это Велес — камень.
Опять же, старики баяли, что во время грозы, молнии всегда в эти камни бьют. Оттого они и полосами светлыми отмечены. Только вот почему электрическая сила в миллионы вольт, эти глыбы в порошок не перетерла, никто вразумительно ответить не мог.
Каким таким макаром, гранит без вреда для себя разряд в землю проводит? Но, тут ничего не поделаешь. Молчит наука…
В местной газете, прозванной районной болтушкой, когда то писали, дескать, эти огромадные валуны сюда принес древний ледник. Только уже творческий ледник — то оказался, с руками и мозгом. В Городище валуны по линиям сложил, по старым фундаментам затолкал. И тута, аккуратно закопал две глыбины.
Хотя, сколько себя помнил Василий, а, в детстве с ребятней всю Радомгу излазили на десятки километров вверх по течению и вниз, а больше таких глыб не встречали. Одна мелочь перекатная на берегу речки. Чуть побольше кулака размером. Такие окатыши лучше всего для банной печки — каменки подходят. Жар долго держат, и, стало быть, пара много дают. Держаться тоже долго, не лопаются от воды. Правда, и плещут нещадно на камни не ледяной водой, а, горячей из котла. Чтобы значит, резкого перепада температур не было. Это только городские по незнанию так делают.
Хотел Василий голову опустить, да показалось ему, будто отсветило промеж камней. Словно пленка тонкая блик дала. Или мыльный пузырь, какие он в детстве бессчетно пускал через соломину. Когда пузырь летит, будто радужка по бокам бежит, начиная от макушки, и до самого низа сбегает по сфере. Да, нет, почудилось, подумал Василий. Вон как солнышко светит, да воду из земли выгоняет. Только парок легкий, да воздух прогретый колышется на Радомгой. Сплошная физика, которую он еще в школе изучал. Да опять же география об этом говорит. Циклон и антициклон. Холодный воздух и нагретый. А отсюда воздушные массы гуляют сами по себе по всему земному шару. Ветра их гоняют туда — сюда. И горы им не помеха. Вон, блудливая корова Чернушка, которой глубоко плевать на географию, агрономию, физику с историей, подошла к камням и принялась увлеченно щипать траву. Ну, да, там она посочнее будет. Потравить не успели.