Рюзанна с интересом слушала суровую речь Русина и, хотя ни слова не поняла, догадывалась: партизаны решили пробиться на юг. Ей стало страшно: в деревне будет стрельба, будет настоящий бой. Только что эти молодые люди ничуть не походили на страшных партизан, а сейчас лица их посуровели. Недаром говорил отец: «Русские, пока их не обидят, мирный, добродушный народ, но если они решили драться, то на численность врага не обращают внимания».
Неожиданно на ее плечо легла твердая рука.
— А вы, мадемуазель, — ласково и в то же время строго сказал Русин, — пока побудьте нашей пленницей!..
— О, да! Понимаю. Я так и думала. Это совсем, совсем не страшно. Но… — Рюзанна сложила руки как при молитве, — но не лучше ли мне проводить вас? Я знаю все тропки… О, вы позволите мне, не правда ли? Да?..
— Да позволь ей, что она просит, — вполголоса сказал Старко, заметив, что девушка вот-вот расплачется.
— Предлагает быть проводником…
Нечаев всей пятерней поскреб затылок. Иберидзе неодобрительно покачал головой. Старко смутился: «тогда другое дело», но тут две крупные слезы покатились по смуглой девичьей щеке, и он решительно сказал:
— Все равно позволь… Проведет. Глаза у нее не обманывают. Проведет!
…Отряд готовился к предстоящему бою. Примостившись у пенька, чистил свой автомат Русин. И пока руки машинально делали привычное дело, Русин мысленно пытался предвосхитить предстоящее. За товарищей он был спокоен — народ надежный. С лопатой на пулемет шли, с гранатой и автоматом в руках не дрогнут перед пушкой и танком…
Крезер? Крезер испытанный друг… Жерар и Яромир Полянка? У них путь один, — с отрядом… Пашон? Калека, обиженный на судьбу и де Рюга, горит желанием доказать, что французы — не Бушард… Рюзанна? Может быть, не стоило доверять девушке? Вон она, будто всю жизнь провела среди партизан. Ни она бойцов, ни они ее не понимают, а о чем-то оживленно разговаривают…
ПРОРЫВ
Отряд спустился в долину и попал в полосу тумана. Видимость не превышала трех метров, но это не смущало Рюзанну. Зябко поеживаясь, она уверенно шла впереди Русина.
Порыв ветра взбудоражил клубы тумана, и они нехотя поползли к реке.
— Вот и дерево, о котором говорил мосье, — сказала Рюзанна.
Отряд остановился. Отсюда взвод Нечаева должен был выбраться к школе, а главные силы, в обход деревни, — к водокачке вблизи моста. Русин обнял Нечаева.
— Действуй энергично, но не зарывайся, — строго сказал он, — ни пуха тебе, ни пера. А вам, мадемуазель, — Русин крепко пожал девичью руку, — спасибо. Живыми останемся — свидимся…
…Взвод Нечаева — семнадцать человек, — следуя за Рюзанной, свернул с тропы. Чем ближе подходили к деревне, тем медленнее шла девушка. В белой дымке рассеивающегося тумана вырисовывались строения, черные полосы колючих заборов.
Остановились у ветхой калитки. Рюзанна приложила палец к губам, тихо проскользнула во двор, чуть пригибаясь, добежала до высокого плетня и прижалась к нему. Один за другим бойцы последовали ее примеру. Нечаев прильнул к широкой щели. В нескольких шагах от него, через улицу, у школы стояли грузовики и два легких танка. В центре площадки у жаровни с горячими углями четверо солдат грели руки. Пятый, плечом опершись о косяк двери, стоял на крыльце и щелкал зажигалкой, пытаясь раскурить трубку.
«В самый раз ударить», — прошептал Нечаев и оглянулся: Рюзанны не было рядом, а бойцы — только скомандуй! Пулеметчик, так тот даже щель в плетне расширил…
Продвижение главных сил задержалось — на пути встретилась оросительная канава, и в поисках перехода пришлось отклониться в сторону. Русин нервничал: еще десять, пятнадцать минут — и деревня начнет пробуждаться от сна. Проснутся и оккупанты… Нечаев окажется в ловушке, а отряд…
Неожиданно, как из-под земли, перед Русиным появилась Рюзанна. Прерывисто дыша, она ухватила Русина за полу бушлата и потянула с тропинки, по которой Русин собирался обойти канаву.
— Сюда, сюда, — захлебываясь от волнения, проговорила Рюзанна, — водокачка здесь… ваши друзья на нашем дворе…
Указав дорогу, девушка быстро юркнула в сторону. Русин даже не успел поблагодарить ее.
Через несколько минут отряд был у стен водокачки, в двадцати метрах от моста. На мосту стояли два солдата. Заложив руки в карманы, втянув головы в поднятые воротники шинелей, они топтались на месте, повернувшись спиной к ветру.
— Пора! — Русин пронзительно свистнул.
Эхом отозвалась длинная очередь нечаевского пулемета. Взорвались гранаты. Иберидзе вскинул автомат, нажал спусковой крючок и, увлекая за собой взвод, кинулся к мосту…