Пятнадцать гранат нечаевского взвода, одновременно разорвавшись, произвели страшную панику среди «бо-шей». Звон лопающихся стекол, бессвязные слова команды, крики раненых слились в общий гул.
— Гранаты по окнам! — кричал Нечаев.
Гранаты метко летели в цель и глухо рвались в помещении. Пулеметчик короткими очередями валил всех, кто пытался выбежать во двор. И вдруг за спиной бойцов упала граната. Злобно шипя, она крутилась на месте. «Сейчас рванет», — подумал Нечаев, с опаской поглядывая на гранату. Но в решающую секунду, безансонец Франсуа подскочил к ней и ногой отшвырнул на безопасное расстояние.
По двору, уныло посвистывая, разлетались сотни вражеских пуль.
— Фрицы бьют с крыши, — крикнул кубанец.
Действительно, через слуховое окно на крышу выбралось несколько фашистов. Они-то и открыли огонь из автоматов. У Нечаева мелькнула беспокойная мысль: «Дело дрянь! Неужто не преодолели моста?..»
— Наши ударили, — прохрипел пулеметчик, — аж штукатурка дождем… метко бьют…
Нечаев распорядился начать отход.
…Прижимаясь к плетням и стенам сараев, бойцы добежали до водокачки. Впереди открытая площадка, и Нечаев пересчитал людей.
— Ну хлопцы, сами знаете, у Вальца патронов не ахти сколько… бежать что есть духу…
…Как только бойцы добежали до середины моста, их заметили с крыши школьного здания. Загремели выстрелы. Пуля настигла одного, он выронил автомат, пробежал несколько метров и рухнул лицом вниз. Безансонец Франсуа поднял его и, сгибаясь под тяжестью обмякшего тела, бросился догонять товарищей. Стал падать пулеметчик. Его подхватили под руки.
За мостом взвод оказался в безопасности. Пулемет, прикрывавший отход, умолк. Но как только нечаевцы перевалили через железнодорожную линию и оказались среди своих, на полотне начали рваться снаряды.
Глупо было рассчитывать, что противник не станет преследовать отряд и не постарается уничтожить его. Русин рассредоточил взводы, наметил ориентиры и рубежи.
До первого рубежа — густой изгороди вокруг фруктового сада — было метров двести. Не успели бойцы достичь его, как с железнодорожного полотна ударили два тяжелых пулемета.
Пригибаясь к земле, люди кинулись через сад на свежевспаханное поле и залегли за кучками колючих ветвей и толстых кольев, кем-то припасенных для изгороди.
— Танк слева, — пробасил Иберидзе. И в ту же секунду закричал пулеметчик:
— Справа танк, за ним машина с пехотой. Холодная испарина покрыла лоб Русина. Он вскочил и, укрываясь за стволом дерева, оглядел местность.
Солдаты — их было не более тридцати — короткими перебежками наступали с фронта. Справа, описывая дугу, двигались танк и грузовик с пехотой, а слева, прикрывая взвод автоматчиков, полз второй танк. С окраины деревни взвилась зеленая ракета, и сейчас же танки повели беглый орудийный огонь.
«Окружают!» — мелькнуло у Русина. Но что это? Танк справа остановился, попятился и начал маневрировать. Остановилась и грузовая машина. Фашисты ожесточенно жестикулировали и кричали.
«Да там оросительный канал… — догадался Русин. — Его-то не перейдешь».
Решение пришло само собой: огнем пулеметов уложить вражескую пехоту, наступающую с фронта, танк слева отсечь от автоматчиков и решительной контратакой во фланг уничтожить их.
Как только застрекотали пулеметы, пехота противника залегла. Бойцы Иберидзе и Вальца ползком добрались до бугорка и, сгруппировавшись, притаились. Несколько человек во главе с Русиным отбежали в сторону.
Ведя огонь из пушки и пулемета, танк неумолимо полз на группу Русина.
Скрежет гусениц, подавив все звуки, усиливался с каждой секундой. Измерив на глаз расстояние до танка, кубанец не спеша достал из кармана четыре гранаты и начал связывать их.
— Ты что? — спросил автоматчик.
— А мы его по-севастопольски встретим…
Кубанец резко мотнув головой, сбросил фуражку и по-пластунски быстро пополз навстречу танку. В нескольких шагах от танка он вскочил, с ходу прыгнул на танковую броню, ухватившись за выступающий перископ, размахнулся и швырнул гранаты в открытый люк.
Они тотчас взорвались. Танк, лязгнув траками, стал. Внутри него начали рваться снаряды. Сбитый взрывной волной, кубанец, неестественно перевернувшись в воздухе, тяжело упал на землю. Автоматчики, внезапно лишившись прикрытия, остановились и, сгрудившись, топтались в нерешительности.
Во всю силу молодых легких Русин крикнул: «За Родину!» — и бросился вперед. Иберидзе и Вальц подхватили клич.