— Моста нет, — спокойно произнес он. — Через пару минут произойдет крушение!..
…На станции Манд, на месте крушения воинского эшелона и в зоне взорванного моста, метались эсэсовцы. Они искали начальника станции и станционных служащих, разбежавшихся, как только от станции отошла партизанская машина. А Русин с бойцами в ожидании подхода группы Нечаева, расположился в лесу, возле «Черного камня».
Настроение у бойцов было приподнятое. Русину не сиделось на месте: потерь нет! Ближайшая задача решена успешно и, если до конца использовать элемент внезапности и нахальства, — он усмехнулся в душе, — то и вторую часть боевого поручения можно решить так же.
По данным Дора, второй объект охраняется десятью солдатами. Сегодня они еще не будут знать о диверсии у станции Манд, но завтра…
Русин на секунду смежил веки и ясно представил себе фотографию большого двухъярусного моста, подступы к нему.
— Жерар!
— Я здесь, мой старший лейтенант!
— Как машина?
— Хоть в Париж, мой старший лейтенант.
Русин не помнил, чтоб пылкий француз когда-либо ответил «нет». Он подозвал его и показал на карте:
— Мы здесь. К рассвету надо быть там… Сто двадцать семь километров!
Жерар всей пятерней поскреб затылок:
— Даже если двести — мы будем там, мой старший лейтенант…
…Поеживаясь от предрассветного ветерка, ефрейтор Кнут Леткен закурил и, отбивая каблуками чечетку, пошел по мосту. Навстречу ему шел второй часовой. На середине моста они остановились. Посетовали на утреннюю прохладу.
Из палатки, неподалеку от моста, вышли пять солдат и, вытянувшись гуськом, направились сменять товарищей.
Неожиданно послышались далекие глухие разрывы гранат, длинные автоматные очереди и снова взрывы. Часовые разбежались по местам. Из палатки выскочил унтер-офицер. На ходу застегивая поясной ремень, он полез по откосу железнодорожной насыпи, командуя занять оборону на случай возможного нападения на мост.
Солдаты залегли. Беспорядочная стрельба доносилась отчетливее. Унтер-офицер наблюдал, как в низине, не далее чем в километре от моста, по шоссе мчалась военная машина. Солдаты, судя по черным мундирам, эсэсовцы, вели огонь по придорожным кустам.
Вдруг машина заюлила и, закинув кузов, стала поперек дороги. Эсэсовцы попрыгали на землю. Двое, всплеснув руками, тут же упали. Из кабины выскочили шофер и высокий офицер. Последний размахивал пистолетом, солдаты бросились в кювет и открыли огонь по группе деревьев.
Нападающих партизан унтер-офицер не видел, но как человек, побывавший в передрягах на Востоке, по достоинству оценил мужество и находчивость эсэсовцев. Что бы там ни говорили, а ребята смелые. Чего стоит поведение офицера! Вот он вскочил, широко размахнувшись, швырнул две гранаты и побежал по дороге. За ним цепочкой бежали трое. Все они, время от времени приостанавливаясь, отвечали на выстрелы из кустов.
— Вот это герои! — с завистью проговорил унтер-офицер.
Он с удовольствием скомандовал бы: «За мной!» и бросился на помощь, но инструкция категорически запрещала удаляться от объекта в любых условиях. Но зато, как только партизаны покажутся, он даст им «прикурить» из пулемета.
Выстрелы прекратились. Унтер-офицер усмехнулся: партизаны, — кто-кто, а он их знает, — презренные трусы, отошли. Их теперь и с собаками не разыщешь.
По шоссе к мосту уже не бежали, а торопливо шли гауптштурмфюрер СС и сопровождающие его эсэсовцы. Солдаты охраны столпились возле унтер-офицера и приветливо махали руками.
Тяжело дыша, Русин взобрался по насыпи и, остановившись в нескольких шагах от унтер-офицера, грозно спросил:
— Кто старший?
Унтер-офицер щелкнул каблуками и вздернул подбородок:
— Вы слышали стрельбу? Вы видели бой?
— Цу бефель! — отчеканил унтер-офицер. — Но, господин гауптштурмфюрер, разрешите доложить…
— Молчать! — зло тараща глаза, закричал «гауптштурмфюрер». — Вы и ваша команда — трусы! Почему не пришли на помощь? Вы забыли присягу? Да я вас… Сколько человек охраны?
— Отделение! Со мной десять! Разрешите доложить, — пролепетал унтер-офицер.
— Хватит. Выстройте отделение. Я должен огласить важное письмо фюрера!
Подталкивая друг друга, солдаты выстроились в две шеренги. По команде унтер-офицера часовые стали на левом фланге. Сам он замер на правом.
Русин чуть отступил, взглянул на «эсэсовцев», стоявших с автоматами наизготовку.
— Огонь!
Автоматы хлестнули горячим металлом. Унтер-офицер, не вскрикнув, рухнул первым. Русин поднес к губам свисток. Через несколько минут на мосту появился Нечаев со своей группой. Послышались глухие удары ломов…