Вернулся отец, и мы полдничали в летнем саду на берегу Днепра, угощались кофе со свежими круасанами. К назначенному времени направились в мастерскую.
Не зря о Моисее хорошо отзывался мой отец. Костюм, рубаха и обувь действительно были готовы к нашему приходу. В примерочной комнате переоделся и вышел на всеобщее обозрение.
– Ваше молодое сиятельство, вы такой неотразимый кавалер, что я бы отдал за вас свою доченьку Риву, но, увы, она замужем и у нее уже есть дети. Получите офицерский чин – приходите и у вас будет самый лучший мундир и все, что положено господину офицеру.
– Спасибо, – с трудом произнес я, рассматривая себя в зеркале.
Гражданская одежда меняет человека. Костюм на мне сидел, как влитой, нигде не морщилось и не тянуло, и по цвету материал совпадал с цветом моих глаз. Посмотрел на родителей. Можно и не спрашивать, им понравилось. Портной порекомендовал костюм не снимать, обносить его немного, чтобы привыкнуть. Юнкерский мундир мы упаковали в мастерской, на некоторое время он мне не понадобиться. Прикупили мне еще пару рубашек – мама решила, что на отпуск их достаточно, а к следующему приезду моя фигура может измениться.
В усадьбу вернулись в сумерках. Честно сказать, эта поездка с примерками и хождением по магазинам меня немного измотала. Попил чаю и отправился отдыхать.
– Стас, я распорядилась, Филиппыч нарежет тебе большой букет роз, как раз зацвели ярко красные, – сказала мама за завтраком. – Думаю, Любочке будет приятно получить от тебя букет.
– А я приготовил для Петра Ивановича и Марфы Анатольевны корзину с провиантом, – присоединился к беседе отец. – Ничего особенного. Там несколько бутылок «Шато Монтросе» и пару десятков копченых балыков из сома. Вино так понравилось Петру Ивановичу, что я не удержался и решил ему направить пять бутылок, пусть порадуется. Тебе в общих чертах могу сказать, что вино очень вкусное. Виноград, собранный на юге Франции смешивают с малыми порциями ежевики, черной смородины и добавляют чуточку синих слив. После созревания, вино получается очень приятным на вкус. Храниться в подвалах может до пятидесяти лет без ущерба качеству.
– Я бы просила тебя, Стас, одеть костюм и не скакать верхом на Ветерке, а отправиться в гости в коляске, – предложила мама. – Ты же граф, а все время щеголять в гостях в костюме для верховой езды, мне кажется, моветон.
– Мама, я еду просто повидаться, передать от вас подарки и от себя цветы. Неужели нужно наряжаться?
– Мне кажется, сын, мама права, – окинув меня пристальным взглядом, произнес отец. – Несуразно будет смотреться молодой человек с букетом роз, верхом на лошади.
– Все-все, сдаюсь, иду переодеваться.
Коляска, запряженная парой резвых лошадей, мягко покачивалась на неровностях дороги. Мне ничто и никто не мешал думать. А думал я о Любочке. В прошлом году я с ней общался всего два раза, она мне показалась очень приятной девушкой. Симпатичная и, я бы сказал, даже очень симпатичная. Девушка, не избалованная столицей и пристальным вниманием лиц мужского полу. Нас, юнкеров, в период обучения выводили в город, где устраивали в манеже танцевальные вечера. Будущие офицеры обязаны не только хорошо воевать, а, вдобавок, должны неплохо общаться с дамами, в том числе танцевать. Пусть опыт общения с девушками у меня невелик, но и его мне было достаточно, чтобы увидеть намерения той или иной партнерши, желающей определиться, подхожу ли я им для развития отношений в дальнейшем. Старался никогда не давать повода, скрывая свой титул.
Любочка совсем другая. Мне с ней было общаться легко, пусть это общение ограничилась всего двумя встречами. Поймал себя на мысли, что я неосознанно ищу способ понравиться Любочке. Даже улыбаться начал. Да, мы переписывались, сообщая друг другу о своем житье. Но ни разу, ни одной строчкой, ни я, ни Любочка не написали о своих чувствах. Собственно, и чувства зародиться не могли – ведь мы мало знакомы. А может, я ошибаюсь? Может еще год назад я утонул в голубых глазах Любочки, и до сегодняшнего дня боюсь в этом себе признаться? Что-то там, глубоко в душе, шевелилось и говорило мне, что я действительно влюблен в девушку.
Коляска подкатила к центральному входу дома. Я схватил корзину и охапку роз. На крыльцо вышел Петр Иванович и Любочка, их внимание привлек шум подъехавшего экипажа.
– Петр Иванович, разрешите засвидетельствовать свое почтение и передать поклон от родителей, – сказал я хозяину дома и вручил корзину с презентом.