Хотя и ожидали начала боевых действий, но неприятная новость о гибели наших кораблей испортила настроение всем нам.
Терехов молча достал из саквояжа бутылку коньяка и наполнил рюмки.
– Упокой, Господи, души новопреставленных русских моряков, – тихо произнес штабс-капитан и мигом осушил свою емкость.
Мы с Горяевым выпили свои рюмки медленно, опыта потребления спиртного единым махом не имели.
Штабс-капитан на некоторое время замолчал, уперев свой неподвижный взор в одну точку.
Дальнейший путь от Читы до Владивостока мы с Горячевым провели в учебе. Учил нас штабс-капитан Терехов. Теперь мы с уверенностью могли отличить японца от корейца и китайца – Александр Петрович досконально объяснил нам особенности лиц каждой нации. Для тренировок выходили на станциях и всматривались в лица людей на перронах. Разыгрывали различные тактические задачи на уровне – взвод, рота и батарея. Каждый случай успеха или неудачи Терехов подробно объяснял. Данные о вооружении японской пехоты и артиллерии мы выучили «на отлично». Александр Петрович мог в ходе приема пищи невзначай спросить о прицельной дальности японской винтовки образца 1897 года, о скорострельности орудия Арисака. К прибытию к месту назначения мы знали все, чему посчитал необходимым обучить нас Терехов.
В штаб Приамурского округа прибыли втроем, а потом разбежались каждый по своему направлению, при этом тепло распрощались.
Глава 7
«Война – это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко; заманивай его выгодой; приведи его в расстройство и бери его; если у него все полно, будь наготове; если он силен, уклоняйся от него; вызвав в нем гнев, приведи его в состояние расстройства; приняв смиренный вид, вызови в нем самомнение; если его силы свежи, утоми его; если у него дружны, разъедини; нападай на него, когда он не готов; выступай, когда он не ожидает.
Все это обеспечивает вождю победу; однако наперед преподать ничего нельзя».
Штаб Приамурского округа в настоящий момент напоминал мне растревоженный пчелиный улей. Временно он разместился в городской гимназии, мест для всех офицеров не хватало, они сидели, образно говоря, друг у друга на головах. С большим трудом удалось выяснить место расположения штаба 35-й артиллерийского бригады. Оказалось, он находится в пригороде Владивостока. Пришлось нанимать извозчика.
Доложил в штабе о прибытии в распоряжение командира бригады. Естественно, никто мне аудиенцию с командиром бригады, генерал-майором Терпиловским, не предоставлял. Начальник штаба бригады, подполковник Лещинский, ознакомившись с моими документами и отменной аттестацией, определил меня в четвертую батарею второго дивизиона. Дал краткую характеристику моему командиру батареи поручику Седых, указал место расквартирования личного состава – хутор Засека в трех верстах от Владивостока. Затем Лещинский познакомил меня с командиром второго дивизиона подполковником Григоровичем, который почти слово в слово повторил сказанное начальником штаба бригады. Пожелал мне успешной службы и на этом аудиенция закончилась.
Поручик Седых Иван Иванович – долговязый человек с мелкими чертами тщательно выбритого лица и острым взглядом карих глаз, встретил меня радушно. Тоже внимательно ознакомился с моими бумагами.
– В Михайловском училище вам дали отменную аттестацию, – с некоторой иронией сказал Седых, – они это могут. – А знания, необходимые на поле боя, вы за три года обучения получили?
– Все науки, входящие в программу обучения, я освоил на «отлично», в документах отмечено, – спокойно ответил командиру.
– Бумага все стерпит. Реально что-то можете?
– Испытайте, задавайте вопросы.
Седых засыпал меня вопросами со знанием дела. Начал с устройства полевых видов артиллерии и закончил крепостными и осадными. И все ему расскажи подробно, не упусти ни одной детали. Потом прошлись по правилам стрельбы и способам исчисления. Короче, больше часа я держал своеобразный экзамен.