Передовые подразделения 137-го полка уже захватили окопы японцев. В глубине вражеских позиций что-то горит. Внимательно посмотрел по флангам, везде вижу только наступающие русские роты. Похоже, нам скоро сниматься с такой замечательной позиции. Помня наставления отца о полезности трофеев, позвал Архипыча.
– Архипыч мы скоро сменим позиции, – сказал я унтер-офицеру. – Вы берете под команду всех хозяйственников и тщательно потрудитесь на занятых позициях. Ловите лошадей, а все исправные японские орудия, вместе с передками свозите в тыл нашей батареи. Туда же везите обнаруженные снаряды к орудиям. Постарайтесь, чтобы японские орудия были одного калибра.
– Ваше благородие, а сколько везти орудий? – удивленно смотрел на меня Архипыч. – Мы почитай две батареи накрыли, сам глядел.
– Все, которые исправны. Найдете продовольствие, подберите. Любое оружие и патроны, сабли, тесаки и ножи все грузите.
– Высокоблагородие, вас не заругают?
– Разберусь как-нибудь. Главное, орудий целых поболее найдите, берите даже те, которые можно исправить за короткое время.
– Все понял. Разрешите выполнять?
– Приступите когда получим приказ на смену позиций.
Приказ поступил. Передвигаться по полю боя, изрытому воронками тяжело. Мой мерин, по кличке Пень, смешно перебирая ногами, старался обходить погибших врагов. Рядом со мной на низкорослой лохматой кобыле ехал прапорщик Агарков. За нами двигались все остальная батарея. На бывших японских позициях стали попадаться тела погибших русских солдат. Раненым санитары оказывали помощь. Примерно в ста метрах от неприятельских окопов наткнулись на сплошной завал из тел японцев и наших воинов. Похоже, здесь произошла жестокая рукопашная схватка. Неожиданно справа появился японский солдат, вооруженный винтовкой с примкнутым штыком. С криком он бросился в мою сторону. Я непроизвольно натянул поводья и мой Пень взвился на дыбы. Не могу сказать, каким образом у меня в руке оказалась сабля. Взмах и вражеский солдат валится с прорубленной головой, а следом за ним на передние ноги оседает мой мерин. В груди лошади торчала винтовка, вошедшая в тело животного на всю глубину штыка. Этот удар предназначался мне.
– Прапорщик Агарков, ко мне, – подал я команду, стоя на земле, сжимая в побелевших пальцах эфес сабли.
Агарков появился мгновенно, глядел на меня широко раскрытыми глазами.
– Прапорщик, передайте дальше по колонне мой приказ, всех врагов, которые шевелятся – колоть, которые ходят – стрелять и рубить, – спокойно произнес я, вытирая платком клинок сабли.
– Пленных брать не будем? – удивился Агарков.
– Нам их девать некуда, а оставлять в своем тылу живых врагов опасно, вы видели, на что они способны. Архипыч останется здесь, будет орудия и снаряды искать, так пусть будет внимательным.
– Я распоряжусь, – ответил прапорщик и повернул лошадь.
Остальной путь я проделал пешком. Да, устроили мы японцам кровавую баню, но и наших солдат полегло немало. Основные потери приходились на Сибирский корпус, судя по погонам погибших.
Новую позицию заняли где-то в пяти верстах от прежней. Я не выбирал место для батареи, где указали, там и развернулся. Действуя заведенным порядком, занялись инженерным оборудованием позиции. Кашевары батареи успели приготовить обед и покормить солдат. Чтобы не прекращать строительные работы кормили солдат в несколько приемов.
Утром мы с удивлением обнаружили, что японцы, не принимая боя, отошли. Снова формирование походной колонны и марш. Четверо суток двигались на юго-восток, не встречая упорного сопротивления врага. Нет, японцы не все ушли, они организовали небольшие подвижные конные группы, которые постоянно обстреливали наши колонны, заставляя пехотные полки разворачиваться для обороны. Своими действиями японцы замедляли наше движение, а больше – вели разведку наших сил. Предполагаю, они хотели выиграть время для строительства новых оборонительных рубежей. Наши казачьи сотни постоянно гонялись за японскими конниками, иногда доставляли пленников. Какую информацию от них получало командование, мне не известно. Китайские деревушки и городки, попадающиеся нам на пути, были разграблены японцами, местные жители разбежались. Я обратил внимание на бедность жилищ китайцев.
К исходу четвертых суток вышли к намеченной командованием точке. Опять окапываем орудия и строим все, что предписано «Наставлением». Наступивший день изменений в обстановке не принес. Я осуществил проверку позиций. Все в полном порядке. Солдаты и унтер-офицеры прекрасно понимали, что на хорошо оборудованной в инженерном отношении позиции можно успешно драться с врагом и сохранить свои жизни. А враг был недалеко, в пределах видимости.