После наступления темноты начали переносить бревна срубов на будущую артиллерийскую позицию. Орудия я рассредоточил таким образом, чтобы противнику было сложнее их обнаружить при выстреле. Всех солдат, привлеченных к ночным работам, я инструктировал лично, обращал особое внимание на скрытность и соблюдение тишины в ходе сборки срубов.
Командовать орудием, которое должно было поддержать атаку пехоты на городок по северной дороге, назначил прапорщика Митрохина. Александр Савельевич уже приобрел достаточный опыт и сможет обеспечить ведение огня орудием с максимальной скорострельностью. В ходе постановки задачи попросил Митрохина не геройствовать. Если противник пристреляется к позиции орудия, необходимо оставить ее и укрыться.
За пару часов до рассвета мы находились на исходных рубежах, необходимое количество снарядов было доставлено. Рота пехоты прикрывала наши позиции. Остальные силы пехотного полка окружили городок на удалении версты, чтобы смогли, в случае необходимости перехватить отступающих японцев или предотвратить подход подкреплений.
Утро выдалось пасмурным. С низко висящих туч периодически срывался мелкий дождь. Хорошо хоть ветра нет, а то вообще задубели бы.
Митрохин открыл огонь точно в назначенное время. Пристрелялся третьим снарядом и начал осыпать снарядами вражеские укрепления. Из укрытия я заметил, что японцам такое пожелание доброго утра не понравилось, они начали спешно перемещать орудия в сторону северной дороги. Я не давал команды на открытие огня, выжидал. Мне нужно было засечь новые позиции японских орудий. Все амбразуры северной стороны форта между моими расчетами я распределил, обязал командиров взводов стрелять только по своим целям. Что творилось на дороге, я не видел, но поскольку стрельба трехдюймовки не прекращалась, значит, Митрохин еще не заметил серьезной опасности для расчета.
Удалось зафиксировать шесть выстрелов неприятельских орудий. Теперь можно и нам начать работу. Первый залп лег с недолетом, подняв столбы воды во рву. Затем изменили прицел и снаряды начали разрываться в нужном месте. Я не удержался и лично навел орудие на амбразуру. Со второго снаряда мне удалось поразить цель. Кто-то из моих пушкарей удачно вогнал снаряд в капонир, прозвучал мощный взрыв, вверх полетели обломки бревен, камни и комья земли. За первым удачным попаданием последовало еще три. С такого убийственного расстояния промахнуться было трудно, но и амбразуры не очень велики. Я был уверен в мастерстве своих подчиненных, поэтому в дальнейшую стрельбу не вмешивался, а только корректировал огонь. Японцы, имеется в виду пехота, наши позиции обнаружили, накрыв плотным ружейным и пулеметным огнем. По толстым бревнам срубов с противным звуком ударяли неприятельские пули. Появились у нас первые раненые, их своевременно уносили с позиций санитары, надеюсь, тяжелораненых не будет. Пехотная рота также не зевала, вела огонь по неприятелю из винтовок. За результатами стрельбы я не следил, у них свой офицер имеется и соответствующая задача поставлена.
Спустя полчаса японские орудия замолчали окончательно, я приказал вести огонь по окопам фугасными и шрапнельными снарядами, потому что три пулеметных точки еще не были уничтожены.
В городке наблюдал два очага пожаров, но здания разгорались слабо, если бы была сухая погода да еще с ветром, то можно рассчитывать на помощь пожара.
Ко мне прибежал посыльный от командира 137-го Нежинского полка. Истомин приказал перебросить пару орудий на восточную сторону городка, там нашу пехоту прижали огнем двух пулеметов. Приказать одно, а переместить орудия скрытно по лесу не просто. Отправил прапорщика Переметова с двумя орудиями.
Прислушался. Орудие Митрохина продолжало стрелять. Я теперь пытался определить места разрывов его снарядов. Увидел. Митрохин укладывал снаряды с большим разлетом по всему городку, бил не по конкретной цели, а просто накрывал всю площадь вражеского укрепления. Молодец, разумно поступил.
За нашими позициями стали накапливаться две роты пехоты. По словам поручика Степанова, у него приказ командира полка атаковать неприятеля. Огневые позиции японцев возле моста мы подавили, правда, мост тоже немножко повредили, но это не сильно помешает пехоте. Для надежности в этом направлении положили еще два десятка снарядов. Пехота пошла в атаку, а мы перенесли огонь вглубь поселка. Отстреляв по десятку боеприпасов на ствол, я приказал прекратить огонь, боясь зацепить наших пехотинцев.