– Родители, а кто давал имена детям? – поинтересовался я, глядя на огонь в камине.
– Эту ответственность я взял на себя, – пристально посмотрев на меня, сказал отец. – Мы как-то не обговаривали эту тему с покойной Любочкой. Думалось, родит, пусть сама и называет. О том, что будет двойня, мы узнали в середине ее беременности. Так вот, когда Любочка ушла и схлынули первые эмоции от невосполнимой утраты, встал вопрос об именах. Тогда я своим решением дал имена основателей нашего рода Степана и Софии. Они были достойными людьми, прожили в любви и согласии долгую, не побоюсь сказать, счастливую жизнь. Да и негоже деткам оставаться без имен, их крестить нужно было. Тебе не нравятся эти имена?
– Все хорошо. Ты правильно поступил.
– Ты, сынок, не обижайся на меня, пожалуйста. Это я запретил писать тебе письма, когда Любочки не стало. Ты был на войне. Полученная из дома дурная весть могла бы сильно сказаться на твоем состоянии и привести к непредсказуемым последствиям. Лучше отсутствие переписки, нежели плохие вести. Если бы мы потеряли тебя, то точно в усыпальнице добавилось бы еще два саркофага.
– А Головановы как перенесли потерю дочери?
– Не перенесли. Когда я вместе с доктором Мартовым приехал и сообщил о рождении внуков и смерти Любочки, у Петра Ивановича случился сердечный приступ, от которого он к вечеру скончался. У Марфы Анатольевны помутился рассудок. Ее доставили в специальную лечебницу Екатеринослава. Там она впала в забытье и через две недели скончалась. Для сведения, все имущество Головановых теперь принадлежит тебе и ты волен им распоряжаться по своему усмотрению. Если хочешь, я принесу тебе все документы.
– Отец, пока документы мне не нужны. Жаль. Все Головановы и бывшая Любочка Голованова, в замужестве Головко, покинули этот мир. Пусть им там, на небесах будет благостно и покойно.
– Сходи завтра, сынок, в храм, – подала голос мама. – Исповедуйся и причастись. Ты воевал, пережил утерю жены, очисти свою душу. Отец Пантелеймон тебе знаком. Он уже стар и слаб телом, но в духовном плане он силен, умеет врачевать раны душевные.
– Схожу завтра. Мама, в усыпальнице я заметил, что мои дед и бабушка умерли в один день. Их убили?
– Нет, сынок их не убили. Они замерзли зимой. Михаил Константинович и Мария Владимировна под вечер возвращались из Екатеринослава, где гостили у губернатора. В пути застала метель. Не доехав пяти верст до Шпреньгринштадта, возок перевернулся. Кучер погиб сразу. Мария Владимировна сломала ногу и руку, а Михаил Константинович обе ноги. Возок частично разрушился. Поскольку время было позднее и свирепствовала метель, в направлении Шпреньгринштадта никто не ехал и помощь оказать не могли. Спустя сутки начались поиски. Графа и его жену обнаружили чисто случайно. Из снега выглядывал лишь уголок возка. Когда раскопали снег, то обнаружили тела Михаила Константиновича и Марии Владимировны – они смерзлись воедино. Михаил Константинович был в одном мундире, а все теплые вещи и его шинель были одеты на Марию Владимировну. Граф до последнего вздоха заботился о своей жене, отдавал ей свое тепло – он, по всей видимости, надеялся, что помощь придет. В церковь обнявшихся супругов так и привезли. Двое суток ожидали, когда оттают, чтобы можно разделить по отдельным домовинам. После похорон родителей твой отец подал в отставку.
– Виктор Константинович и Дарья Константиновна как реагировали на этот случай?
– Опечалились, когда получили от нас письма. У них у самих забот хватало. Виктор Константинович далекий Урал осваивал, вернее сказать, его северную часть. Дарья Константиновна напрягала все усилия свои и мужа в столице, скупала дома, а после ремонта продавала. Некогда было им попасть на похороны отца. За столько лет они ни разу не посетили семейную усыпальницу.
– Дядя и тетя не ладят с моим отцом?
– Почему не ладят? Все нормально, состоят в переписке, но сам понимаешь, у каждого своя жизнь, свои проблемы. Вот на свадьбе Анны и твоей с Любочкой их не было, хотя приглашения направляли. Они прислали вам подарки. По моему мнению, в семье нет такой сильной фигуры или дела, которое могло бы все ветви рода Головко собрать воедино. Как не печально, но факт. Посмотри на нашу семью. Все твои сестры вышли замуж, обзавелись детьми и хозяйством. Им некогда по гостям разъезжать. Поначалу девочки писали нам часто, а теперь три-четыре письма в год в лучшем случае. Мы с отцом очень надеемся, что остаток дней проведем в твоей семье, сынок. Сможем помочь растить тебе детей.
– Мама, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь. А моих детей и ваших внуков воспитывать вам, потому что служба будет занимать у меня большую часть жизни.