Я от нее без ума, хотя даже ни разу не целовал ее.
Я боготворю каждый звук, который она издает, каждое чертовое слово, которое
срывается с ее губ. Быстрое, прерывистое дыхание. То, как мягко раздается ее смех через
нос. То, как она дышит, когда размышляет: достаточно ли шоколад горек или же
наоборот, слишком сладок. То, как она флиртует, даже пусть совершенно не помышляя об
этом, между ее дегустацией. И что я знаю наверняка, что когда ей нравится шоколад — на
самом деле нравится — ее дыхание становится глубже. Свидетелем этого я сейчас и
являюсь. Глубокие, сексуальные вдохи, которые словно награждают меня невесомым
шепотом безграничного наслаждения: "Да, да, да".
Девушка закидывает одну ногу на другую, и я слышу тихий звук скольжения
колготок между ее ног.
Да, я плачу ей за то, чтобы она была независимым консультантом, но ее рот пленит
меня. Ее рот, в конечном итоге, или возвеличит меня, или же будет моей погибелью.
Она не обычная девушка. Примерно один человек на миллион имеет задатки того,
чтобы быть профессиональным дегустатором. И у каждого из них есть своя
специализация. У одних это вино, у других — сыр, у третьих — кофе. Однажды я встретил
человека, который работал на «Крафт» и всецело посвятил себя и свою карьеру поиску
идеального синтетического вкуса винограда.
А ее специализация — шоколад. Ее имя Лаура, весь ее нос усыпан веснушками, и я
чертовски влюблен в ее рот... Даже не могу вам передать насколько.
На протяжении последних трех поколений моя семья выпускала эти ужасные
шоколадные конфеты, которые вы можете купить в каждой сети аптек «CVS», «Rite Aid»
и «Osco» в любой части земного шара ( прим. CVS — распространенная в USA сеть
магазинов аптечных товаров и товаров повседневного спроса; Rite Aid — американская
компания, крупнейшая аптечная сеть и сеть товаров повседневного питания на
Восточном побережье США и третья по обороту во всей стране; Osco — крупнейшая
аптечная сеть и сеть товаров повседневного питания). Ну, вы знаете, в такой белой
коробке, которая обычно огорчает вас? Шоколад в таких конфетах иногда выглядят
3
подтаивавшим на пластиковых подносах. Это те конфеты ассорти, которые наполнены
слишком большим количеством с клубной начинкой, а тех, что вам нравятся, обычно не
хватает. Правильно. Именно этот шоколад. Но он в прошлом. В прошлом дешевый
шоколад и недостаточное количество нуги. Он стал пережитком прошлого. Мое имя
Томас Раскин, и я собираюсь построить серьезную, мощную шоколадную империю.
Но я не смогу сделать это без ее восхитительного рта.
— Как тебе этот? — спрашиваю я. В данный момент я цепляюсь пальцами за край
стола, которые от прикладываемых усилий становятся практически белыми, так, словно я
один из участников реалити-шоу «Лучший шеф-повар Америки», который готовится
узнать, съедобен ли мой нежнейший пирог или нет ( прим. Лучший шеф-повар Америки —
Конкурсная программа на получение звания лучшего кулинара-любителя Америки
начинается! Самые выдающиеся повара прибывают в Лос-Анджелес для того, чтобы
показать свое мастерство перед судьями, которых возглавляет известный в Америке
ресторатор Гордон Рамзи). Только в этом эпизоде, это трюфель из темного шоколада с
пряной ноткой шафрана. Из какао-бобов, выращенных в тени, где-то в отдаленном уголке
Мексики, где только миниатюрные козы пощипывают листья, и только нежные пальцы
девственных девушек из глубинки прикасались к плодам. Ладно, ладно, не совсем так. Но
почти. Потому как я уже говорил: мы должны быть на высоте или хотя бы держать марку.
Потому как, если мы не сделаем этого, то проваливаем ко всем чертям.
Лаура продолжает жевать. Не говоря ни слова, просто подняв палец вверх, тем
самым говоря мне, чтобы я подождал. Когда она так делает, это заставляет ее рубашку
немного сдвинуться, что обеспечивает моему взгляду лучший обзор на ее грудь.
Господи Иисусе.
Дело все в том, что, чем больше я провожу времени с ней, тем больше влюбляюсь в
нее. Все в ее облике так и кричит о ее красоте, о ее уверенности — вот то, что я нахожу
невероятно захватывающим. Но чем больше я задумываюсь над тем, чтобы сказать ей: