— А ты? На ком, черт возьми, мой тупоголовый сын решил жениться?
Я уставился на ублюдка жестким взглядом, не говоря ни слова в ответ.
— Волчьи глаза, — сказал Кай.
Я, бл*дь, уставился на этого придурка, но тот только подмигнул мне и высунул язык. Он знал, что только что окунул меня в дерьмо.
— Только не это, — сказал отец. — Мало того, что у меня умственно отсталый сын, так еще помешан на какой-то маленькой шлюшке, которую выдумал.
Он покачал головой и наклонился.
— Я скажу вам, ублюдки, одну вещь: никогда, бл*дь, не женитесь. Худшая ошибка, которую я когда-либо совершал.
Он указал на меня.
— Его мать была шлюхой, и как только она сбежала с этим подонком Диаблос, и я наконец убил ее, я стал чертовски свободен. Все киски, которые только захочу теперь мои. Привилегия быть презом лучшего гребаного МК, которого когда-либо видела эта страна.
Он снова посмотрел на меня. А потом этот мудак рассмеялся и направился к папаше Кая и его шлюхе на ночь.
— Стикс...
Прежде чем Кай успел договорить, я поднялся со своего места и направился к клубу. Я был чертовски зол.
— Стикс! — крикнул Кай громче. — Я просто пошутил над тобой, брат!
Я показал ему средний палец и держал его до тех пор, пока не завернул за угол и не скрылся из виду.
Передо мной оказалась фреска с изображением Аида и Персефоны, украшавшая стену нашего клуба. Я подошел ближе, глядя на Персефону. У этой сучки были длинные черные волосы и голубые глаза... Гребаные волчьи глаза, как у той сучки за забором.
Она была настоящей. Знаю, что это было так.
Глядя на Персефону — идеальный образ того, как будет выглядеть Волчьи глаза, когда станет старше, — я понял, что ни хрена себе не вообразил. Я видел ее — плачущую, с бледной кожей, темными волосами, голубыми глазами, одетую в проклятое длинное платье. И когда посмотрел на Персефону с Аидом, ублюдком, похожим на меня, я понял, что найду ее снова.
Потому что я говорил с ней. С сучкой с волчьими глазами…
Глава 1
Стикс
Несколько недель до свадьбы...
Я бросил свой жилет на кухонный стол и размял шею. Мои плечи затекли от всех этих гребаных тяжестей, которые жал в спортзале, и я устал как собака от забегов, которые нам приходилось делать в последнее время.
Оружейные контракты вернулись, благодаря тому, что культ, бл*дь, исчез. Каждый ублюдок, бросивший нас, приползал обратно с поджатым хвостом, практически предлагая отсосать у меня. Поэтому я поступил так, как поступил бы любой хороший През. Я предъявил предательским засранцам двойной счет и плюнул в их мерзкие рожи.
Деньги начали поступать.
Клубное дерьмо стихало.
Перспективы были неплохими.
Жизнь возвращалась в нормальное русло.
А я все еще не мог говорить.
Я сбросил ботинки, перекинул через голову майку и бросил ее на пол. Схватив пиво из холодильника, прошел через кухню в гостиную. На диване крепко спала Мэй. Я отставил пиво и подошел к ней. Ее черные как смоль волосы разметались по одной из нелепых подушек, которые она разложила по всему дому, чтобы сделать его более... уютным... или типа того.
На ней было длинное черное платье без рукавов и жилет с моим гребаным именем на спине. Ее рот был слегка приоткрыт, а пухлые розовые губы только и ждали, когда мой рот возьмет их.
Но я этого не сделал, дал ей поспать. Мое гребаное черное сердце екнуло, когда я заметил, как ее рука обхватила беременный живот, убаюкивая нашего ребенка. Не в силах держаться подальше от этой сучки, я сел на край дивана и убрал волосы с ее лица.
Она пошевелилась, слабая улыбка растянула ее губы. На этот раз я поцеловал ее. Но она не проснулась. С тех пор как забеременела, она только и делала, что спала. Погасла, как огонек, неспособный разгореться во время проклятой бури. Даже я, жалкий ублюдок, которым был, не мог не улыбнуться, когда она даже не моргнула от поцелуя.
Бл*дь, я обожал эту сучку. Лучшее, что когда-либо случалось со мной.
Потягивая свой «Бад», я заметил блокнот, лежавший на боковом столике. Я поднял его и, когда увидел ее идеальный почерк, мое гребаное сердце упало.
Я не знала, что такое жизнь, пока не нашла тебя. Мальчика, который вошел в мою жизнь еще ребенком. Мальчика без голоса, который чудесным образом находил слова в моем присутствии и который поцеловал меня в губы, благословляя чуждым, недостижимым понятием надежды.
Мальчика, которого мне всегда было суждено любить.
Который хранил в своем сердце самую сладкую музыку, который спас меня и показал, что такое быть дома…