После окончания гимназии я поступила в Цюрихский университет на филологический факультет. Кстати, Степан тоже там учился, только на технологическом факультете. Наши старшие братья учились в Берлине, Всеволод осваивал специальность металлурга, а Владислав — авиадвигателестроителя. О студенческой жизни у меня только приятные воспоминания. Еще бы, молодость и беззаботность, солидная материальная помощь со стороны родителей. Чего еще желать!? В университете я встретила свою первую любовь. Молодой, кареглазый, черноволосый и очень обаятельный болгарин Константин Константинов вскружил мне голову. Если бы я знала, к чему это приведет, то держалась бы от него подальше. Но в то время сегодняшней мудрости у меня не было. Константин увлек меня в модное молодежное движение — Коммунистический интернационал молодежи. Все молодые люди в некоторой степени максималисты, вот и мы с Константином хотели участвовать в создании общества равенства и справедливости. На просторах Европы было единственное место, где была возможность реализовать свои планы, это Советский Союз. На очередном европейском конгрессе Коммунистического союза молодежи Константину удалось выбить для нас путевки в СССР.
Когда я сообщила родным о своих намерениях, то отец срочно созвал всю семью на расширенный совет. Всеволод и Владислав не приехали, стажировались на предприятиях США. Все, без исключения отговаривали меня от опрометчивого решения, но я никого не слышала, видела только лицо Константина и светлое будущее, сформированное в моих мыслях. В итоге семья решила отпустить меня в СССР. Отец открыл мне счет в банке «Аншталь-кредит» в Вене, предлагал использовать средства по своему усмотрению. На прощание отец сказал, что все будут рады моему возвращению.
С первых дней пребывания в СССР я испытала настоящий шок, в основном на бытовом уровне. Нам с Константином выделили комнатку в деревянном бараке на окраине Москвы. Ни тебе ванной, ни теплого туалета, нужно было посещать деревянное строение во дворе. Мылись в комнате, используя небольшую металлическую миску и кофейник. Хорошо, что я умолчала о своем истинном происхождении, не сказала, что прихожусь дочерью графу, а то бы дала Константину повод посмеяться надо мной. Константин, правда, не проявлял интереса к моим родственникам, он был выше этого.
Меня вначале определили переводчиком в издательство «Мысль», а Константина — в газету «Труд», помощником корреспондента. В 1925 году мы вступили с Константином в брак по местным законам, но я оставила себе прежнюю фамилию. В следующем году родился ты, Ванечка. С первого месяца беременности Константин как бы сторонился меня. Сильнейший токсикоз выворачивал меня наизнанку. Когда мой живот, образно говоря, доставал до носа, я узнала, что Константин решил оставить меня, у него появилась «пламенная соратница» из газеты. С ней он мне изменял практически с первых дней пребывания в СССР.
Бытовая неустроенность, отсутствие средств на твое содержание и предательство, казалось близкого человека, привело к спонтанному решению. Я отдала тебя в дом «пролетарского ребенка», где воспитывались дети партийных и советских работников, потому что родители были очень заняты строительством нового государства.
На прежнее место работы я не вернулась. Мой бывший начальник, спасибо ему, пристроил меня переводчиком в народный комиссариат по иностранным делам. Хороший паек и достойная заработная плата позволяли мне хоть как-то заботиться о тебе, передавать продукты и детские вещи.
Работы в комиссариате было много. Два года назад покатилась «волна признаний» СССР. С Великобританией, Францией, Австрией, Италией, Швецией и другими странами, срочным порядком устанавливались дипломатические отношения. Объем моих переводов рос, словно на дрожжах, я иногда не выходила из кабинета сутками. Думаешь, кого-то интересовало, кушала ли я, спала ли — нет. Нужно было выполнять работу, сколько бы ее не навалили. В этой жуткой обстановке я отработала два года, а потом улыбнулась удача, меня стали привлекать для синхронных переводов на встречах наших дипломатов с иностранцами. Затем пошли поездки за рубеж. Попав в Вену, я смогла воспользоваться небольшой суммой средств на моем счете. Накупила тебе разной одежды и игрушек. Много не покупала, могли возникнуть вопросы, откуда у переводчицы появились деньги. И так недремлющее око ОГПУ СССР, постоянно за сотрудниками комиссариата следило, выискивая контрреволюционеров, шпионов и простых граждан, чуждых советской власти. Я относилась к категории чуждых элементов. Родилась не там, и не имела отношения к местному пролетариату.