— Все — то ты знаешь!
— Я аналитик, умею думать и работать с информацией.
— С Маргаритой ты что-то не додумал, или вместо головы работал другой орган — потеряв над собой контроль, неистовствовал Сажин, злорадно ухмыляясь.
— И этот орган был задействован, смею вас заверить. И запись ее признания о вашем задании, данном ей, хранится в надежном месте. Она с первого дня работала на меня, так что не обольщайтесь. Не надо на меня обижаться, вы сами ввязались в нехорошее дело, а я лишь помог вам разобраться и понять, кто есть кто.
— Ты — сволочь, Головко, такой же, как твой дед. Я не желаю тебе здоровья, надеюсь, что сдохнешь в песках Сирии. Но если вернешься в Россию, я приложу все усилия, чтобы стереть тебя с лица земли.
— Все под Богом ходим. Вам еще нужно пережить встречу с Иволгиным, если решитесь на нее, ему ваши услуги больше не нужны, а, следовательно, возможны варианты. Берите на встречу, на всякий случай оружие, хоть какая-то страховка, только не забудьте его смазать. И просчитайте последствия. А можете и не считать — я все пару минут назад за вас просчитал и вам разложил — не такой вы крутой и боевой, вы и слова грубого своему хозяину Иволгину не посмеете сказать, даже тон повысить. Могу заключить с вами пари. Слабак! А теперь прощайте Вячеслав Максимович, очень надеюсь, что в этой жизни мы с вами больше не встретимся.
Я покидал зал, а Сажин, в бессильной ярости, остался стоять, застыв неподвижным столбом. Потом в сердцах топнул ногой, махнул рукой и крякнув пошел на выход.
Думаю, он сейчас пытается «переварить» услышанное. Да, я блефовал в некоторых моментах, да, была опасность в чем-то проколоться, но мне очень хотелось стравить между собой этих двух упырей, даже трех. Надеюсь, мне удалось зародить в сознании Сажина не недоверие к Иволгину, нет — такие ребята друг другу не доверяют, начиная с тех ситуаций, в которых они побывали, изначально. Уже минимум 30 лет не доверяют, так что это цель напрасная и бесполезная. Но ненависть лютую — да, пусть она в нем прорастет. Пусть разбираются, я свое дело сделал. Запись нашего разговора, со смартфона отправил на сервер в Швеции, пусть полежит до поры до времени.
А последняя моя шутка-прибаутка Сажину какова? Мне понравилось. Вот так хохмочку я ему сварганил — состряпал! И ведь, подлец, похоже поверил моему рассказу — совсем зациклился на деле и утратил способность реально оценивать обстановку и критически подходить к оценке любой информации. Мне удалось за считанные минуты из застрявших в его мозгу зерен махоньких подозреньиц вырастить ого-го какие мощные побеги ненависти, которые явно снесли ему крышу. Его проблемы, пусть Вячеславик помучается, ему полезно!
Эх, не догадался рассказать, что я все нашел, пусть бы лопнул. Но, подумав, охладился — глупая мысль, предельно глупая — снимут же по приземлении и запытают. Нет — это не правильно было бы. Да все я правильно ему расписал, максимально правильно!
А я направляюсь в очень даже неплохом, боевом настроении решать свои проблемы — знаю: они будут, уже организованы, есть. Ну, ну, ребята, ну, ну! В добрый путь, с Фортуной! А беседу с Сажиным я на смартфон записал, пусть будет, на всякий случай.
Глава 15
Фортуна дружит с отважными.
В Дамаск я летел с пересадкой в аэропорту Стамбула.
Смешно сказать, дожил до двадцати семи лет, а ни единого разу не был за границей — поездку в республику Беларусь таковой не считаю, это свои братья-славяне! Сказать, что я был стеснен в средствах — будет неправдой, денег хватало, отец ежемесячно подкидывал. Поначалу я ими не пользовался, а после ремонта квартиры начал понемногу оттуда брать. Но сумма на моем счете не уменьшалась, а наоборот росла, я расходовал значительно меньше, чем на него поступало. Сейчас ходил по зданию аэропорта, и всему удивлялся. Другая страна, другой национальный менталитет, собственно, все другое. Привык я видеть Москву, во всех ее проявлениях, а как живут люди за пределами России — не знал, из телевизионных программ и интернета много информации не получишь. Да и журналисты снимают только парадную картинку стран, четко выполняя редакционное задание.
Военный атташе посольства России в Сирии Шахов Марк Витальевич, только взглянул на мое предписание. Вызвал помощника Сергея, и передал меня под его опеку, пожелав успеха в выполнении поставленной задачи. Сергей, он же Сергей Васильевич Одинцов, майор ГРУ, провел меня в кабинет с работающим кондиционером, предложил располагаться.
— Давай договоримся сразу — на ты, — предложил Сергей Васильевич. — Мне не совсем понятно, зачем тебя прислали. Ты не «классический» боевик, умеешь работать мозгами, если верить Шахову.