Прикормил, проверил глубину озера, и забросил удочку. Поплавок замер неподвижно. Целый час сидел и гипнотизировал его, хотя бы раз шелохнулся, стоит, как арматура в бетоне. Наверное, надо на рыбалку выбираться рано утром, тогда и клев будет, а сейчас время к десяти часам, рыба уходит на глубину, вода прогревается. Мои размышления прервало легкое подергивание поплавка. Неужели, какая-то рыбина решила отведать предложенного червя? Поплавок резко стал «выкладываться» и лег на поверхность воды — верный признак поклевки карася! И я не проморгал поклевку, сделал подсечку. Точно — килограммовый карась занял место в садке, такой себе блестящий лапоть! Еще бы парочку таких же рыбин и на уху достаточно, остальные ингредиенты к ухе выпрошу или куплю на кухне санатория. А рыба словно взбесилась, клевала одна за другой, и примерно одного размера и веса. За каких-то полчаса, садок пополнился десятком карасей. Мне столько не надо. Ладно, лишнее отнесу на кухню, там произведу выгодный обмен. Смотав удочку, направил лодку к берегу санатория.
— Что, рыболов, остался без хвоста и чешуи? — ехидно улыбался Григорий Иванович, стоя на причале. — Рыбу надо уметь ловить, это не на кнопки пальцами давить.
— Вы как всегда правы, где уж нам, финансистам, — ответил я генералу, поднимая садок, полный рыбы из лодки. — Если на кухне найдется посуда и специи, то приглашаю вечером на уху.
— А вы не только рыбак, да еще и повар, — желчно недовольным тоном бросил Григорий Иванович. Развернулся, и, не ответив, ушел с причала. Отлично, хоть сейчас не пришлось выслушивать его нравоучения, впечатления от рыбалки не испорчены.
Вот и понимай, как хочешь. Я хочу угостить ухой собственного приготовления, а генерал нос воротит. Ну, как говорят: колхоз — дело добровольное. Хочешь — вступай, не хочешь… — расстреляем.
Кухонные работники у меня рыбу взяли. Обещали ее почистить и к вечеру снабдить меня всем необходимым для приготовления ухи.
За обедом пригласил семейство Перминовых посетить вечерние посиделки на берегу озера с употреблением ухи. Генерал ответил категорическим отказом, а Людмила Алексеевна и Мария приглашение приняли, вызвав неудовольствие главы семьи. Странно, что ему вообще нравится? Ведь должен же быть довольным оттого, что поведение дочки, а в большей степени — мое, будет контролировать его жена!
Уха удалась на славу. За импровизированным столом сидели дамы. Я, облаченный в белую куртку и белый колпак, наливал уху в тарелки, положив в них по большому куску карася. Согласен, что карась не лучшая рыба для ухи, но это совершенно ничего не значит, если уметь это блюдо правильно готовить. Спасибо отцу, он меня научил. К ухе я предложил дамам белое французское вино «Шабли», можно сказать, с мясом его вырвал из рук предприимчивой буфетчицы санатория, долго балагуря и с тоской заглядывая ей глаза, не давая при этом никаких надежд. Очень сложная задача, но у меня богатая практика.
— Догорающий костер, отменная уха и вкусное вино, звездное небо над головой, просто романтическая обстановка. Вы не находите, Владислав Петрович? — спросила Людмила Алексеевна. — Кто вас научил готовить уху?
— Отец.
— А я думала мама.
— Свою маму я не знал, она умерла через три часа после моего рождения.
— Извините меня, пожалуйста.
— Все нормально.
— Чем вы занимаетесь, Владислав Петрович.
— Служу в финансовом управлении.
— И как служится?
— Работу выполняю в полном объеме и в определенные начальством сроки.
— Семья и дети у вас есть?
— Не женат в настоящий момент, — глаза собеседницы — мамы слегка потеряли блеск, — и никогда не был — выражение глаз восстановлено! Детей, соответственно, тоже нет.
— Живете один. Кто вам стирает и готовит?
— Я вполне самодостаточный и самостоятельный молодой офицер, всем бытовым и хозяйственным премудростям обучен.
Интерес со стороны Людмилы Алексеевны к моей персоне я уловил сразу. Она пытается сделать для себя вывод, подхожу ли я её дочери в качестве спутника жизни. Пусть думает, я пока связывать себя узами брака не намерен. Тем более нас с Марией в данный момент объединяет только секс. Я бы сказал легкий санаторный романчик с приятным общением. Правда, тесное общение было только один раз и я очень надеюсь на его продолжение.