— Это хорошо, правильно, что обрисованы — объяснены. Хороший стимул. Вы все в прошлый раз поняли правильно. Это радует. А еще больше радости, счастья и всего сопутствующего, принесет успешное завершение поисков. Когда все документы оформим, прошу постепенно вводить «Внука» в тему «Мутного». Только очень прошу, не форсируйте события, долго ждали, если сейчас сорвется все, больше возможности найти утраченное уже не будет.
Вернувшись на свое рабочее место, я трудился спустя рукава, знал, что максимум через месяц-два меня отсюда заберут. Поэтому фонтанировать новыми идеями и предложениями не стал.
В очередной выходной отправился вновь на Черкизовский рынок, и по схеме, испробованной с отцом, позвонил Говоркову, отец номер телефона «не для всех» сообщил.
Николай Васильевич поднял трубку на втором гудке.
— Здравствуйте, это сын Петра, — сказал в трубку, — хочу поговорить.
— Здравствуй, ты где?
— На Черкизовском.
— Иди в начало павильона «кожа», минут через сорок я тебя найду.
Куда сказали, туда и пошел, путь не близкий, ведь рынок сам по себе немаленький. Пока шел, пытался вспомнить лицо Говоркова, и как ни странно, не получалось. Костюм, галстук, оригинальную заколку, помню хорошо, а вот с лицом проблема. Наверное, настоящий разведчик и должен быть таковым, чтобы нельзя было вспомнить его по приметам. Я, например, обязательно привлеку внимание. Предполагаю, что меня в полевые оперативники не отправят, я все же аналитик, так сказать, «белая кость». Только чем эта кость будет заниматься в реальности, я не имел никакого представления.
Не заметил, как со спины подошел Николай Васильевич и, назвав меня по имени, попросил следовать за ним. Мы переходили из одного павильона в другой, заходили в кафе, даже в общественном туалете побывали. Поход завершился на северной стороне рынка, возле неприметной старенькой «Лады» седьмой модели. Николай Васильевич открыл ее ключом и сделал приглашающий жест.
— У тебя как со временем? — спросил Говорков.
— До понедельника совершенно свободен.
— Машина на платной стоянке?
— Да.
— Завтра заберешь, за сутки доплатишь, не такие уж это большие деньги. Сейчас едем в Можайск, там обстоятельно поговорим. В дороге не отвлекай меня, машина старенькая и резина всесезонная, не хочу оказаться в кювете, днищем вверх. Пока будем ехать сформируй все вопросы ко мне, или поспи немного.
Вопросы-то я сформировал уже давно, поэтому подремал, на том автомобиле сотню километров мы преодолеем не быстрее двух часов.
— Петрович, хорош ночевать, приехали, — растолкал меня Говорков. — Здоров ты спать, хорошо хоть не храпел. Спасибо не мешал мне семерку вести, она уже скоро развалится. Давай, проходи в мою берлогу.
— Спасибо, — сказал я и начал оглядываться по сторонам.
— Не верти головой, в этом пригороде живых раз-два и обчелся. На улице только два обитаемых дома и живут в них хорошие люди. А нехорошие об этом домике ничего не знают и не догадываются. Сейчас быстренько печурку растопим, сварганим ужин, чайку попьем. Или ты с морозца чего-то крепче примешь.
— На ваше усмотрение, вы будете, я поддержу компанию.
— Тогда от спиртного воздержимся, нам нужны светлые, незатуманенные алкоголем мозги. Я так понял, ты будешь пытать меня с пристрастием.
— Как получится, — развел я руками.
Дрова горели в печке жарко, быстро наполняя дом теплом. Ужин соорудили из пары банок свиной тушенки и пачки галет. Пусть не очень вкусно, но питательно. А вот чай пили со сгущенным молоком и печеньем. Все продукты были в армейской упаковке, по всей видимости, ранее они входили в суточный рацион солдата российской армии. Все надписи были на русском языке, потому я так и решил.
— Насытил свою молодую утробу? — спросил Николай Васильевич, — теперь просвети меня, зачем я тебе понадобился? — На этот телефон звонят только в крайнем случае. Наверное, тебе отец его дал. Кстати, как он там, в Аргентине своей поживает? Когда видел отца?
— Отца видел в Новый год, встречались с ним в Минске. Поживает, если верить его словам, нормально. Бизнес процветает, дочка растет, жена не достает.
— Петр Иванович внял моим рекомендациям, не стал переться в Москву, организовал встречу на нейтральной территории, — резюмировал Говорков. — Извини, перебил, продолжай.