Конечно, нас сразу же усадили за стол поесть, и ещё нечаянно брошенные мамой слова, что не успели позавтракать, стали для нас большой ошибкой. Накормили нас на убой. И почему все бабушки вкусно и много готовят?!
Мы, три представительницы женского пола, не совсем приличного поведения на данный момент - куда нам до приличий, после третьей рюмки бабушкиной настойки из вишни - смеёмся, вытирая уголки глаз. Просто мне вспомнился случай с этой же настойкой, как бабушка, перелив жидкость в красивые бутылочки, решила оставшуюся вишню скормить уткам, ведь ничего им не станет же. Три дня утки были в отключке, лёжа на спине ногами вверх… Тогда мы жутко перепугались, думая, что утки отдают души небесам, а было их не мало не много с полсотни, тогда они, оказывается, просто вырубились мертвецким сном, точно как Славка иногда после своих гуляний. Мы смеёмся уже минут пять и никак не можем успокоиться, и моя попытка показать ещё и весь ужас, отразившийся тогда на бабушкином лице, ощупывая чуть ли не каждую утку, просто добивает нас. Ещё через пять минут мы уже немного успокаиваемся, кто вздыхая, мотая головой, кто похрюкивая.
- Я совсем забыла, что мне пора уже и домой… Скоро последний автобус, так что, не знаю, к добру ли я смеялась или нет, а меня ждут дома.
-Мам, а мне можно остаться тут немного, помочь?
- Конечно, я сама хотела тебя об этом попросить, - подойдя ко мне, мама, обнимая меня за плечи, притягивает к себе поближе и, заглядывая в лицо, продолжает: - Потом домой приедешь, перед моим отъездом, ладно?
- Конечно!
- Как это тебя с работы отпустили? У тебя отпуск что ли, так рано?
- Ох, мам, лучше не спрашивай, - и хорошего настроения как не бывало. - Саша ногу сломал, не могла бросить этих бедных детей, которые и так терпят все его запои и гулянья.
- Ладно, девочки, не будем о грустном… - подойдя к нам, крепко обнимает нас бабуля. Откуда столько силы ещё в ней, ума не приложу.
На такой вот непонятной, то ли грустной, то ли не очень, ноте мы и провожаем, опять у той же самой калитки, через которую мы утром вошли, маму, прижавшись к друг другу с бабулей и махая ей в след.
Неделя прошла быстро. Пришлось хорошенько попотеть, ведь лентяев бабуля терпеть не может. Уборка территории и всех помещений для птиц, чистка грядок от всех сорняков и не только, ведь к концу дня я так уже хотела поскорей хоть где-нибудь, хоть на минуточку, присесть, что выдергивала все подряд. Это не бабушка меня так загоняла, это я сама. Я никак не могла выбросить из головы Руслана. И вспоминала я отнюдь не его тупые шуточки, а горячие влажные губы и не двусмысленное желание, что упиралось мне в живот, подтверждая как бы, что ему тоже нравится. Сейчас конечно и не поймёшь, нравилось ли ему, чувствовал ли он то, что я чувствовала. Билось ли его сердце как сумасшедшее, готовое выпрыгнуть из груди, бегали ли мурашки по коже, поднимая за собой каждый волосок… Мои щеки пылают от одних только воспоминаний, и хорошо, что моя провокационная поза - попой к солнцу, головой в кусты - да ещё и жара, не сошедшая даже поздним вечером, скрывают истинную причину моего багрового цвета лица. Как бы я не противилась и не старалась дуться на него, я всегда вспоминаю его с улыбкой и каким-то непонятным волнением. Может это потому что он первый, кто позволил себе, вернее позволила я, прикоснуться ко мне в таком плане. Первый поцелуй, первое держание за руки, переплетя пальцы, даже первый танец, который сейчас я тоже вспоминаю не без юмора - все это я пережила с ним. И теперь я поняла, что мне это очень нравится, и от этого только хуже. Я не смогу спокойно смотреть, как он ходит в клуб с другими девчонками, обнимает их, держит за руки… Ведь это всё - эти жесты, чувства должны принадлежать мне! Боже, по-моему, я схожу с ума...
Надеюсь на завтрашний день, на праздник и футбол, где я смогу со своими соседними ребятами немного отвлечься и расслабиться.
Руслан
Два экзамена позади, думаю, можно немного и отвлечься. Кир заехал за мной, чтобы пойти в клуб. Пока я одеваюсь для ночных похождений, это чучело лёг на мою кровать, расставив руки и ноги как звезда и запрокинув назад голову, прикрыл веки. Расслабон полнейший, если точнее. Натягиваю джинсы и усмехаюсь, поглядывая на друга. У него всегда одна и та же поза, когда мы оказываемся в этой комнате.
- Сменил бы позу что ль, – я в хорошем настроении, как не странно, и когда Кир приподнимает голову, смотрит на меня с поддельным шоком на своём лице и брезгливой улыбкой, я разряжаюсь громким истеричным смехом. Вот олень, даже не хочу знать, о чем он подумал, но я точно не способен так извращенно думать, как он.