За день до смерти сестры Аня сидела возле ее постели. Оле только что вкололи морфий. Аня с состраданием вглядывалась в изможденное болезнью лицо сестры. Светло-карие глаза Ольги от необычно расширенных зрачков казались черными. Они неотрывно смотрели па большую старинную икону Нерукотворного Спаса. Вдруг она ясным голосом произнесла:
— Аня, мне страшно умирать, но сейчас я молю Бога, чтобы смерть наступила скорей. Мне хочется успокоения.
— Зачем ты так? — с мукой в голосе проговорила Аня, взяв сестру за руку.
— Тебе это трудно понять. Я знаю, что умру, но мне хочется верить, понимаешь? Верить, что моя жизнь не закончится после смерти. Очень хочется.
— А разве ты не веришь? — спросила с замиранием сердца Аня.
Оля прикрыла глаза и долго молчала. Аня тоже молчала, боясь повторить вопрос. Наконец Оля заговорила:
— Мне хочется верить так, как верила наша няня. Ты помнишь Анисию? Помнишь, как мы с ней молились? Я хочу теперь иметь такую же детскую веру.
При этих словах она тихо заплакала.
— Сестренка, а ты верь, верь! — вскричала Аня с отчаянием, и у самой полились слезы. — Мы теперь вместе будем верить. Правда?
Едва заметная улыбка скользнула на лице Ольги.
— Правда, — тихо сказала она. — Я еще хотела просить тебя, когда я... ну словом, когда меня не станет, ты обещаешь молиться за меня?
— Оля, зачем ты так говоришь? — в испуге воскликнула Аня.
— Ты обещаешь? — снова повторила свой вопрос Оля.
— Да, я обещаю, но...
Ольга приложила палец к своим губам:
— Все, Аня, больше ни слова.
На следующий день она умерла.
Во время отпевания в храме Аня стояла, никого не видя, кроме лежащей в гробу сестры. Родные черты лица, застывшие навсегда, отзывались в душе Ани неподвижностью чувств и мыслей. Она была в полуобмороке. В чувство ее привел горячий воск, капнувший на руку. Она вздрогнула и, поправив свечу, невольно прислушалась к пению.
Зряще мя безгласна и бездыханна предлежаща,
Восплачите о мне, братие и друзи, сродницы и знаемии:
Вчерашний бо день беседовах с вами,
И внезапу найде на мя страшный час смертный.
Сердце Ани затрепетало. Ей показалась, что сама Оля устами певчих обращается к ней.
— Все верно, верно, — прошептала Аня, — мы еще совсем недавно беседовали с тобой, а сейчас ты лежишь безмолвная. Нет, я тебя слышу. Говори, что я могу для тебя сделать, сестренка?
И снова в ее душу ворвались слова песнопения:
Но прошу всех и молю,
Непрестанно о мне молитеся Христу Богу,
Да не низведен буду по грехом моим,
На место мучения:
Но да вчинит мя, идеже свет животный.
С этой минуты для Ани все вокруг словно преобразилось. Из сердца исчезла тоска, осталась лишь тихая печаль. Она стала горячо молиться о упокоении души Ольги.
На следующий день, едва дождавшись утра, Аня поспешила в храм к ранней обедне. После службы, съев просфору, она пошла на кладбище. Там, на Олиной могиле, читала Псалтирь, а потом просто сидела и вспоминала детские годы, проведенные с сестрой.
Глава 3. Решение
Болезнь и смерть сестры очень изменили Аню. Она стала задумчива и полюбила уединение. Теперь девушка ходила в храм на службы почти каждый день, чем очень обеспокоила своих родителей.
Наступила Великая пятница Страстной недели. Аня стояла возле вынесенной плащаницы и слушала проповедь настоятеля собора протоиерея Владимира Каноникова.
— ...Мы искуплены дорогою ценою, говорит святой апостол Павел. Вот эта цена, — отец Владимир указал рукой на плащаницу. — Перед нами лежит Господь мертвым во Гробе. Страшно подумать: чтобы жил человек, умирает Бог. Да, дорогие мои, такова цена Божественной любви. И нет больше той любви, как положить душу свою за други своя. Подумайте об этом, подходя прикладываться к святой плащанице, и задайте себе вопрос: можем ли мы иметь такую любовь, чтобы по ней узнали, что мы ученики Христа? и какую жертву мы с вами можем принести Христу? Я говорю не о пожертвовании на храм, а именно жертву Богу нашему. Богу, который не имеет нужды ни в чем, кроме нашей ответной жертвенной любви...
Аня шла к плащанице, мучительно размышляя, что же она может принести в жертву Христу. Уже подойдя к плащанице и поцеловав ноги Христа, она вдруг подумала, что могла бы принести Христу в жертву свою жизнь. Всю жизнь без остатка. И ей стало хорошо и легко на душе от этой мысли.
Целуя Евангелие, лежащее на плащанице, Аня прошептала: «Господи! Прими мою жизнь Тебе на служение и не разлучай меня с Собою никогда».