Как я могу быть уверена, если читала недописанную книгу? Рукопись оборвалась на описании побоища. А то, что происходило после, для меня в новинку.
Капитан повернул забинтованную руку ладонью вверх и зазывающе поманил пальцами. Я вложила в нее свою тонкую кисть и ощутила сильный жар.
— Ты весь горишь, капитан! — испугалась я. Быстро смочила водой полотенце, обтерла им лицо, грудь и руки капитана, смочила еще раз и положила на его лоб. Он вдруг улыбнулся. — Что? — спросила я.
— Не припомню, чтобы ты о ком-то заботилась.
Это верно. Аври не заботилась ни о ком, кроме себя любимой. Иногда во время чтения меня искренне поражало, что ее так любят. Но она брала хитростью. Капитану она была нужна, как дополнительные мозги. Единственная женщина на борту могла воротить великие дела, при этом оставаясь всего лишь женщиной — этаким хрупким, невинным созданием.
— Предлагаешь бросить тебя умирать? — произнесла я, поправляя мокрое полотенце. — Даже Ксандр не бросил.
— Ксандр? Ты назвала его по имени? — усмехнулся капитан, вяло приоткрывая глаза.
— Он спас тебя. — Моя ладонь скользнула на щетинистую щеку капитана.
Боже, как же он красив! Я явно пожалею, если не сделаю это, прежде чем меня выбросит из книги. Ну или того и гляди, эта сексуальная гора мышц преставится. В порыве неукротимого желания я склонилась и поцеловала капитана в губы. Легко, нежно, едва касаясь. Он положил свою слабую руку на мой затылок и ответил на поцелуй. От переизбытка чувств у меня закружилась голова. Раньше таких мужчин я видела только на страницах модных журналов, на постерах в студенческой общаге и в крутых рекламах. О поцелуе, даже о разговоре могла только мечтать.
Нехотя отстранившись, я быстро отвернулась, пряча свое покрасневшее лицо.
— Это что-то новенькое, — улыбнулся капитан. — Ты никогда не целовала меня так... сладко, — подобрал он подходящее слово.
Я, не глядя на него и кусая губы со вкусом его поцелуя, тихо пискнула:
— Тебе не понравилось?
— Наоборот! Я бы повторил.
Я совсем вспыхнула. Взволнованно поднялась и, задрожавшими руками поправляя платье, пропыхтела:
— Пойду принесу холодной воды. А ты поспи, капитан.
Я зашагала к выходу, чувствуя на себе его опьяненный любопытством взгляд.
— Аври, — окликнул он меня. Я остановилась и чуть повернула голову. — Я поддержу твою договоренность с Иусхабией. Спасибо тебе. Ты спасла команду.
Я смущенно улыбнулась и ответила:
— Да, капитан!
Глава 5
Остров накалялся на солнцепеке. Найти что-то холодное было нереально. Поэтому мне приходилось как можно чаще обтирать тело капитана. Ниже пояса я не спускалась и опешила, когда Чэнси принес мне какой-то жаропонижающий отвар от Израэля и сказал, чтобы я натирала им ступни капитана.
— Как? — пробормотала я, не собираясь стягивать с него простыню. Он же наверняка без белья!
— Вот так, мадам! — Юнга задрал простыню над стопами капитана, и я почувствовала себя последней идиоткой во всех мирах.
Сочувствующе покачав головой из-за моей придури, мальчишка умчался. Мне оставалось только вздохнуть. Со мной всегда случались всякие нелепости, и самая дикость была еще впереди.
Я просидела возле спящего капитана до самого вечера. Его лихорадило, и я боялась, что он не выкарабкается. Моему пессимизму не было равных. Я запросто впадала в депрессию из-за слезящегося глаза у хомячка. А тут буквально на моих руках умирал мой любимый книжный персонаж! Чем не великое горе?
— Тебе надо отдохнуть. — На мое плечо легла мужская рука. Почти как в голливудских фильмах ужасов.
Я подняла лицо и улыбнулась пришедшему мне на смену Кайду.
— Только почаще обтирай его, — попросила я.
Он кивнул, и я перебралась на другой матрас. Я так вымоталась, что тут же отключилась. Не помню, снилось ли мне что-то, но проспала я довольно долго. Меня разбудили голоса. И только заслышав их, я поняла, что нахожусь в чьих-то крепких объятиях. Приоткрыв глаза, я сфокусировала зрение на звездах, устлавших небо. Меня обдало влажной прохладой. Где-то недалеко волны с шумом бились о каменистый берег. Я перевела взгляд на того, кто прижимал меня к своей твердой груди. Это был Кайд.
— Что происходит? — охрипшим ото сна голосом спросила я, вцепившись в его куртку. Пожалуй, самое страшное со мной уже случилось, и все же мне не хотелось идти на эшафот.