Поскольку сидела на полу, увидела сначала валентайновы ноги, ботинки и брюки. Задрала голову и увидела остального Валентайна, сжимавшего в руке коробочку, глядящего на меня сверху вниз.
— Что, ректор уже ушла? — поинтересовалась с улыбкой.
Вот фига с два я ему покажу, что мне больно. С другой стороны, к чему мне это вообще показывать? Мне не должно быть больно. Он мне никто, я ему никто.
— Нет еще, — комментирует этот чудо-магистр.
— Замечательно. Ну в таком случае предлагаю заняться своей гостьей, а я займусь своими делами, — сообщаю я.
— Это какими же?
Я быстро сворачиваю пустой пока экран и поднимаюсь. Что ни говори, а общаться сидя на полу с тем, кто над тобой возвышается — неудобно. Мне вообще жутко надоело, что надо мной то и дело кто-нибудь возвышается или что кто-нибудь пытается возвыситься за мой счет.
— Это мое личное дело, — сообщаю все с той же улыбкой, хотя от нее уже сводит зубы. Мысли стараюсь вообще не думать, не дай Тамея включится «наша связь» в самый неподходящий момент, а мне сейчас хочется, чтобы она выключилась. Да что там! Я его вообще видеть не хочу.
— Это твой подарок, — Валентайн протягивает мне коробочку.
— Можешь подарить ректору. Я не жадная.
Боюсь, что если сейчас возьму коробочку, то она полетит прямо в него, а это совершенно не к месту. Боюсь, что наши руки соприкоснутся, и память тела живенько воскресит то, что было вчера. Боюсь, что он снова скажет что-то в стиле «Ты моя, Лена», а я поведусь.
— Это подарок именно для тебя. Открой.
Он так и будет тут стоять? Если да, то проще открыть. Проще открыть, тогда он уйдет, и все закончится. Поэтому не касаясь ни его пальцев, ни ладони, я беру из его рук коробочку. Она приятная на ощупь, будто сатиновая, поэтому снять крышечку оказывается легко.
Я мигом забываю про все, потому что в углублении черного бархата лежит кольцо. Кольцо, чтоб его! Как очередная издевка надо всем, что было, и вот теперь запустить в Валентайна подарком хочется уже просто нестерпимо. Но я помню про «не показывать свои чувства», поэтому поднимаю голову и смотрю на него в упор:
— Что это?
— Кольцо, которое ты будешь носить, пока живешь у меня. В Даррании традиции иные, а чтобы нормально учиться, быть женщиной темного архимага слишком опасно.
— Ты только сейчас об этом задумался?
Не просто швырнуть. Еще потом треснуть по голове чем-нибудь тяжелым и пнуть в причинное место.
— До той ночи все было не настолько остро, — произносит он. — Это кольцо оградит тебя от лишних проблем. Пока ты живешь в моем доме, будешь моей невестой.
— Это ты уже говорил, — напоминаю я. — А что, если я не хочу жить в твоем доме? И уж тем более становиться твоей невестой? Прости, но пока ты пялишь ректора, это даже не бразильская мелодрама, это уже просто дурной тон.
Валентайн пристально смотрит на меня, так пристально, что, кажется, во мне сейчас образуется дыра от этого взгляда. Хорошо, если не черная, и если я не аннигилирую все в округе, потому что судя по поднимающимся изнутри чувствам, я очень, очень к этому близка. И становлюсь еще ближе, когда он без лишних слов выдирает кольцо из бархата и надевает мне на палец. Легкий холодок, покалывание, над ладонью клубится магия.
— Что ты сделал?! — Хотя я и без слов понимаю, что он сделал: вцепившись в кольцо, пытаюсь сдвинуть его с места хотя бы на миллиметр, но не могу. Оно словно приросло ко мне, словно вплавилось в мою руку!
— Избавил тебя от проблемы выбора, а себя — от лишней траты времени, — сообщает он и разворачивается, чтобы уйти.
Мне хочется так много ему сказать… сказать ему все, что я думаю! Все, что я думала вчера — о том, что в его груди живое сердце, но на деле — кусок льда или угольно-черная субстанция из Темных земель. Да, что бы там ни было, что бы я ни сказала, все бессмысленно. Поэтому я просто даю ему уйти, а потом пересекаю комнату и сажусь на постель.
Второе кольцо за полгода моей жизни. Сказал бы кто, что такое случится — посмеялась бы от души. Сейчас, правда, смеяться не хотелось. Кольцо, напоминавшее бриллиант от Тиффани — восьмигранный сверкающий камень, однозначно притягивал взгляд. Тонкий ободок драгоценного металла на пальце не доставлял неудобств (моральные не считаются), но держался реально как приклеенный. Заранее зная, что они обречены на провал, я предприняла несколько попыток его оторвать.
Тщетно.
Сцепив руки на коленях, я смотрела на очередной признак принадлежности темному дракону и думала о том, что мне срочно нужно в Академию. Мне нужно учиться дальше. Нужно уметь разобрать по частям любое заклинание, да и собрать тоже, но в данном случае — разобрать. Чтобы понимать, как с этим быть дальше.
Мне нужно узнать, что произошло с моими родителями на самом деле, то есть с родителями Ленор, чтобы разорвать, наконец, этот порочный круг: Ленор Ларо — дочь заговорщиков и пария, отщепенка, которая всем желает только зла. Но главное — чтобы наконец разорвать связь своего имени с именем Валентайна Альгора. Чтобы начать новую жизнь одной, устроиться на подработку: если Дана и остальные могли совмещать с учебой, то и я смогу.
Но для начала надо избавиться от этого клейма, которое, как неведомое заклинание кольцо, вплавляет меня в дом Валентайна Альгора. И я буду не я, если я этого не сделаю. Сколько бы времени на это у меня ни ушло, сколько бы сил ни потребовалось! Моя жизнь больше никогда не будет зависеть ни от кого.
Ни от принцев. Ни от безумных, возомнивших себя судьями Драконовых, и так далее. Ни от архимагов. В особенности от архимагов. В особенности от Валентайна Альгора, с которым у меня не останется ничего общего. Или я не Лена Харитонова!
Держаться за свое настоящее имя, сколь бы чужим оно ни казалось здесь, было легко. Оно словно возвращало меня в то время, в тот мир, где моя судьба и моя жизнь зависела только от меня. Словно придавало мне сил. Напоминало о том, кто я, и что я всегда, всегда справляюсь со всем.
Не знаю, какой была Ленор Ларо, но это и неважно. Потому что Лена Харитонова популярно объяснит всем, что попаданок лучше не злить.
Глава 8
Глава 8
Несколько месяцев спустя
— Домашнее задание надо сдать до конца недели! — Магистр Оллихард не уложился до драконьего рева-звонка, поэтому сейчас ему приходится повышать голос, чтобы перекричать шуршание поднимающихся и складывающих вещи адептов. — И напоминаю, что наш с вами экзамен будет в формате обсуждения эпохи…
Я отвлекаюсь на то, чтобы собраться, и обнаруживаю в сумке кусок грязи. Очень грязной, размокшей земли, которую вот где только нашли? Последние дожди шли пару недель назад, сейчас весна полностью вступила в свои права, вокруг цветы, пение птиц, мягкая, теплая солнечная погода, предвещающая жаркое лето. Цветов просто море, не считая цветения деревьев. Мне кажется, весь Хэвенсград настолько заперевысадили цветами, что голова кружится не столько из-за приближения лета, сколько из-за их пьянящего, свежего аромата. Оно и неудивительно: скоро свадьба Сезара Драгона и Женевьев, и в честь этого город заранее выглядит как с картинки сказочной книги.
Не представляю, что чувствует Драконова. Если честно, сама не знаю, зачем об этом думаю, и почему вообще снова вернулась к мыслям о ней. С того самого дня мы не общались, я как-то хотела написать снова… но передумала. О чем писать? Она меня поблагодарила, мы вроде как не подружки.
Отец действительно забрал ее из Академии, и я даже выяснила (путем многочисленных злобных выпадов в мой адрес), что с условием: до тех пор, пока здесь учится Ленор Ларо, его дочь учиться не будет. Ну то есть как не будет — София Драконова проходила все темы на домашнем обучении со специально приглашенными преподавателями, а здесь отчитывалась на выходных. Сдавала контрольные (вроде тестов), практики, обсуждала с магистрами подготовку к экзаменам.