После январского Пленума ЦК КПЧ А. Дубчек и И. Чер- ник, Председатель Совета Министров страны, заявляли, что они «владеют положением и что никакой опасности сползания партии и страны вправо не может быть». Это было неправдой, просто обманом, чтобы усыпить тревогу за состояние дел в Чехословакии. Так оно и получилось. А Дрезден предупреждал, настораживал, требовал глубокого анализа происходящих событий в Чехословакии. Кто же виновен в упущении момента? Можно много говорить, рассуждать, тем более людям, стоящим далеко от фактических дел и событий того сложного времени. Одно ясно, что большая вина ложится лично на Л. И. Брежнева: он своими неорганизованными действиями довел дело до вврда войск Варшавского Договора в Чехословакию без ведома правительства страны, что впоследствии имело большие политические международные издержки для нашей страны и партии. Говорилось много красивых, напыщенных слов, и, к великому сожалению, они в народе и партии принимались за чистую монету. Но в большой политике видимость и сущность не тождествены. Часто самонадеянность и иллюзорность «политиков» заводят сложные дела в тупик. (Здесь уместно отметить роль А. Дубчека в современной Чехословакии. Он ведь стоял у власти, и это при нем прокурор Праги дает указание, что КПЧ вне закона. Что это — «демократия» или разгул анархии и беззакония? КПЧ, как всякая партия, имеет право на политическое существование).
26—30 марта 1968 года. Из Дрездена в Киев возвратился 25 марта. За время моего отсутствия накопилось множество текущих неотложных ежедневных забот. Провел совещание с секретарями ЦК КПУ и заслушал подробную информащтю о подготовке вопросов к предстоящему Пленуму ЦК КПУ. Членов Политбюро и секретарей ЦК КПУ подробно проинформировал о прошедшем совещании в Дрездене. Высказал свое мнение, впечатление и тревогу за происходящие события в Чехословакии: в случае неприятия организационных, политических мер могут быть тяжелые последствия и политические осложнения.
Принял О. Т. Гончара, был обстоятельный разговор о его романе «Собор». Он вызвал много разговоров и неоднозначных оценок, и это уже хорошо. Значит, он не остался незамеченным и безразличным для широкого круга людей. О. Гончар правильно возмущается, почему для украинского Главлита дает на «Собор» рецензию работник КГБ Украины П. Калош, ведаю- пщй вопросами идеологии. Это неправильно. Мной было дано указание прекратить это. Рецензию должен давать специалист. Московские издательства готовы издать роман «Собор» в переводе на русский язык, но тормозом является то, что некоторые газеты республики дают необъективную, неквалифицированную оценку произведению. Особенно в этом усердствует днепропетровская областная газета. Первый секретарь обкома А. Ватченко, очевидно, усматривает в «главном герое» свою собственную персону. В «Соборе» выведен один руководящий деятель, который считает себя очень «идейным коммунистом», но своего отца, старого кадрового рабочего металлургического завода, вышедшего на пенсию, чтобы избавиться от «лишней обузы», поместил в дом престарелых. Все факты совпадали — действие происходит в Днепропетровской области. Родной отец Ватченко находится в доме престарелых. Ватченко груб, бе- скультурен, злоблив, кажется, что он ненавидит все человечество* Только в этом суть и причина ополчения Ватченко на Гончара. Хотя последний всячески уверяет, что он не имел в виду конкретно Ватченко как отрицательного типа в своем романе «Собор».
Во время встречи с О. Гончаром обсудили вопросы предстоящего совещания с секретарями Союза писателей Украины. Я лично посоветовал Гончару более четко и определенно занимать принципиальные позиции во всех вопросах.
Потом при моем активном содействии был издан «Собор» Гончара в Москве и имел немалый успех как на Украине, так и в стране. «Собор» был издан немалым тиражом и в украинском издательстве.
принял и имел обстоятельную беседу с первым секретарем Киевского горкома КПУ — Бовиным А. П. Он доложил мне обстоятельства распространения политических и националистических листовок в Киевском университете имени Т. Г. Шевченко и сельскохозяйственной академии. В этих двух учебных заведениях обнаружено 600 листовок. Намечены меры по предотвращению распространения подобных листовок.
В Союзе художников киевской организации складывается нездоровая обстановка в организационном, творческом, политическом отношении. Обсудили и этот вопрос, наметили меры по улучшению работы среди художников.
28 марта звонили первые секретари обкомов партии. Н. К. Кириченко, секретарь Крымского обкома, докладьгоал, что складывается тяжелое положение с питьевой водой в Симферополе, в здравницах Черноморского побережья, даже в Севастополе. Дал поручение срочно проверить, как выполняется Совмином республики постановление ЦК КПУ и Совмина, принятое по обеспечению Крыма питьевой водой. Поручил дополнительно найти деньги, материальные ресурсы для коренного решения вопроса обеспечения Крыма питьевой водой.
Первый секретарь Днепропетровского обкома партии
А. Ватченко позвонил и с какой-то особой яростью обрушился на О. Т. Гончара, на его роман «Собор». Он все утверждает об идейной порочности этого художественного произведения. Я-то понимал, что «специалист» он в литературе да и в идеологических вопросах довольно посредственный. Озлобленность его заключается в том, что он в «Соборе» видит себя как негативного героя, вот и вся его «объективность суждения». Мне было известно, что он лично «организовал» в областной газете «Заря» рецензию на «Собор», и это было сделано неквалифицированно и необъективно. С негативными явлениями борьбу надо вести, но никак не с позиций А. Ватченко.
Позвонил первый секретарь Иваново-Франковского обкома партии Я. П. Погребняк, информировал о положении в области и сообщил, что кое в каких местах начали проявлять себя бывшие оуновцы, а их в области насчитьшается больше 40 тысяч человек. На месте принимаются меры по усилению идеологической и организаторской работы среди населения.
Сообщил, что военные художники-умельцы создали диора-му боев за освобождение г. Станислава. Погребняк просил представить некоторых художников к присвоению им звания заслуженных. Поручил отделу ЦК КПУ внести предложения по этому вопросу.
Вместе с прокурором республики И. Глухом и председателем КГБ В. Никитченко рассматривали довольно два щекотливых и сложных вопроса о деле А. Шухевича и внучке Ив. Франко — Зиновии Франко.
Но начну по порядку. Крупный организатор оуновского движения в Западной Украине В. Шухевич в свое время был арестован и в заключении якобы скончался. Его сын А. Шухевич еще мальчипкой был заключен в лагерь для малолетних. Впоследствии был осужден якобы за антисоветские высказьша- ния. Ему сейчас 35 лет, в лагерях и тюрьмах он провел около 20 лет, срок его заключения офищ»ально истек. Но его по «мотивам», что очень обозлен, не освобождают; «мотивируют» некоторые юристы тем, что все это станет гласньш. Что касается его озлобленности: то каким он при его положении может быть? А гласность, так это же жизненная правда, и от нее никуда не уйти. Дал поручение подготовить предложение, обязательно надо Шухевича из-под стражи освободить. Дать ему свободно жить. Через некоторое время мне было доложено, что
В. Шухевич был освобожден, возвратился на родину. А спустя год мне доложили, что он обзавелся семьей, работает на стройке.
Внучка Ив. Франко, по докладу органов, вела недостойные разговоры, якобы она передала за границу какие-то «материалы». По письму «органов» ее исключили из членов партии, уволили с работы. В защиту 3. Франко выступила газета «Ново життя» чехословащсих украинцев. В Канаде был поднят большой шум по поводу такой акции с 3. Франко. После разговоров в республиканской прокуратуре Франко написала «покаянное» письмо. После тщательного разбора дал поручение на работе восстановить, в партии восстановить, провести с 3. ^анко разъяснительно-воспитательную работу.