— Позвольте мне снова спросить, какая связь между делом Гордона Беквуда, моим мнением о сенаторе Купе и целью сегодняшнего заседания?
— Свидетель обязан согласиться с тем фактом, что комиссия сама определяет линию допроса, — ответил председатель. Затем он повернулся к Корнелу и кивнул ему головой.
Корнел взглянул на листок бумаги, который был у него в руках. Спенсер не мог его разглядеть, но ему показалось, что эта какая-то фотокопия; возможно, фотокопия его письма.
— Мистер Донован, — начал Корнел, — когда вы выступали в качестве защитника мистера Беквуда после ухода из названной вами адвокатской фирмы, вы, как я полагаю, получали гонорар за свои услуги?
— Да, получал, сэр. — Конечно, это было его письмо!
— Вам заплатил сам мистер Беквуд?
— Да, сэр. Он внес некоторую сумму вначале, когда я занялся его делом, а после его смерти еще какую-то сумму в счет моего общего гонорара уплатила мне миссис Беквуд.
— Вы получали какую-нибудь дополнительную плату из других источников?
— Нет, сэр.
— Гонорар, полученный вами от мистера и миссис Беквуд, был единственным вознаграждением за ваши услуги в качестве адвоката?
— Да, сэр.
Корнел взглянул на Биллинджера, и тот небрежно спросил:
— Что бы вы ответили, мистер Донован, если бы я сказал вам, что мы располагаем сведениями, согласно которым вы якобы получали деньги из определенного источника, близкого к правительству Советского Союза?
— Я бы ответил, господин председатель, что это ложь.
— По тем же сведениям, вы вступили в тысяча девятьсот сорок пятом году в коммунистическую партию.
— Я уже давал показания на этот счет, сэр.
— Вы показали, что не состоите и никогда не состояли членом коммунистической партии.
— Да, сэр.
— И вы по-прежнему подтверждаете свои показания?
— Господин председатель, — резко заявил Спенсер, — перед тем как отвечать на вопросы, я давал присягу. Я и сейчас нахожусь под присягой. Если комиссия сомневается в том, что я говорю правду, то я предлагаю комиссии на основании имеющихся у нее данных доказать мою виновность и передать дело в суд для привлечения меня к ответственности за дачу ложных показаний. А до тех пор прошу комиссию считать, что мои показания, данные под присягой, полностью соответствуют действительности.
В зале снова послышались отдельные хлопки, но они тут же прекратились, как только председатель постучал молотком.
— Мистер Донован, — произнес Биллинджер, — вы сами попросили назначить слушание вашего дела, и комиссия предоставляет вам возможность ответить на обвинения и полностью себя реабилитировать. А если вы находите, что некоторые вопросы повторяются, то, уверяю вас, их задают лишь в ваших интересах и в интересах истины.
— Благодарю вас, господин председатель, — ответил Спенсер.
— Господин председатель, разрешите мне задать вопрос свидетелю, — обратился к Биллинджеру конгрессмен Нисбет.
— Пожалуйста, конгрессмен.
— Я хочу на минутку вернуться к делу Беквуда, мистер Донован. Чтобы защищать Беквуда, вы оставили довольно выгодную работу, не так ли? Я не думаю, что эта перемена оказалась выигрышной для вас в материальном отношении.
Конгрессмен взглянул на Спенсера, ожидая ответа. Но Спенсер молчал, и Нисбет заговорил снова.
— Мне кажется, что в данном случае вы поступили довольно необычно, необычно даже для человека с твердыми убеждениями.
Ему снова пришлось ждать. Наконец Спенсер сказал:
— Вполне допускаю, что вам так кажется, сэр, — он сделал ударение на слове «вам».
Нисбет энергично закивал головой.
— Конечно, мистер Донован. Так вот, вы не помните, хотя бы приблизительно, какую сумму составил ваш гонорар по этому делу — я имею в виду общую сумму?
Спенсером овладевала злость, но он сдержал себя.
— Могу заверить вас, господин конгрессмен, что сумма была не очень велика. К счастью, я всегда был обеспеченным человеком — после того как получил наследство, сэр, — и в известной степени могу позволить себе делать то, что мне нравится.
— Вы не помните точной суммы гонорара?
— Нет, сэр. Точной суммы я не помню. Но, если комиссия будет настаивать на получении такой информации, мне придется заглянуть в свои книги.
Нисбет повернулся к Баллинджеру.
— Господин председатель, может быть, мы выслушаем показания миссис Беквуд по этому вопросу?
Дуглас Мак-Кенни заерзал на стуле и медленно покачал головой.