— По-моему, в этом нет необходимости.
— Пожалуй, мысль неплохая, — заметил Биллинджер. Он взглянул на Корнела, который тут же нагнулся и начал что-то шептать ему на ухо. Выслушав Корнела, Биллинджер заявил: — Адвокат говорит, что пытался разыскать миссис Беквуд, но, оказывается, она уехала в Европу. — И, снова повернувшись к Спенсеру, он спросил: — Вы знали, мистер Донован, что миссис Беквуд уехала из США?
— Да, сэр. Несколько дней назад она позвонила мне и сказала, что уезжает.
— В то время, когда миссис Беквуд звонила вам, — несколько дней назад, как вы говорите, — она знала о... стоящей перед вами проблеме?
— Думаю, что да, господин председатель.
— Вы только думаете так или вы точно знаете об этом, мистер Донован?
Помолчав секунду, Спенсер ответил:
— Миссис Беквуд читала газеты и знала о выдвинутых против меня обвинениях, сэр.
— Ясно, — сказал председатель. — А вы обсуждали с ней... свою проблему?
— Вкратце, сэр. — Спенсер повысил голос. — Позвольте мне снова спросить, господин председатель, какое отношение имеют все эти вопросы к...
Биллинджер прервал его:
— Одну минутку, мистер Донован. Насколько мне известно, вы были другом мистера Беквуда. Вы доставили себе много хлопот, добиваясь возможности выступить в качестве его адвоката. Мне действительно кажется странным, что вдова Беквуда, зная о... о стоящей перед вами проблеме и, надо полагать, понимая, что ее присутствие могло бы оказаться для вас полезно, уезжает за границу именно в этот момент.
— Миссис Беквуд никак не могла предвидеть, что комиссия превратит слушание моего дела во вторичное слушание дела Гордона Беквуда, господин председатель! — воскликнул Спенсер, уже не скрывая своего гнева.
Биллинджер драматически поднял брови, подставляя телевизионным камерам спокойное и благодушное лицо.
— Я полагаю, мистер Донован, что ваше заявление несправедливо. Мы здесь пытаемся установить определенные факты. Не забывайте, что вы сами попросили выслушать вас. К сожалению, дело Беквуда является частью вашего прошлого и, по мнению комиссии, очень важной частью.
Спенсер почувствовал, что в течение последних десяти минут его положение медленно ухудшалось. Под сомнение и подозрение брались даже самые простые факты. Прошло уже почти сорок минут, а телевизионная передача была рассчитана только на час. Он должен изменить характер допроса и успеть изложить историю с письмом до конца передачи.
Спенсер глубоко вздохнул.
— Господин председатель, за все время заседания комиссия выдвинула против меня два обвинения. Одно из них состоит в том, что мой гонорар по делу Беквуда выплачен якобы русским правительством, а другое в том, что я в тысяча девятьсот сорок пятом году якобы вступил в коммунистическую партию.
Биллинджер кивнул.
— Я упомянул только эти два пункта, мистер Донован, потому что, по мнению комиссии, мы должны предоставить вам возможность дать показания по существу некоторых конкретных утверждений.
— Я ценю это, господин председатель, — сказал Спенсер. — Судя по ходу заседания, все материалы, имеющиеся в распоряжении комиссии, заключаются в этих двух обвинениях, я хочу сказать — только в этих двух обвинениях.
На лице Биллинджера появилось озадаченное выражение. Он взглянул на Корнела, который сидел с встревоженным видом и напряженно наблюдал за Спенсером.
— Мне кажется, сэр, — продолжал Спенсер, — можно с уверенностью сказать, что в данном случае речь идет о тех же самых материалах, которые дали повод ФБР начать следствие по моему делу.
— Ничего не могу сказать, — медленно произнес Биллинджер.
— Это вполне конкретные обвинения, как вы сами указали, господин председатель, — снова заговорил Спенсер. — В них упоминаются тысяча девятьсот сорок пятый год и русское правительство. Оба обвинения содержатся в анонимном письме, посланном двенадцатого апреля текущего года в вашу комиссию в Вашингтон. — Он вынул копию своего письма из портфеля. — У меня есть копия этого письма, господин председатель.
Сидевшие на возвышении конгрессмены заволновались, а Корнел быстро поднял голову.
— С вашего разрешения, господин председатель! — воскликнул он и, обратившись к Спенсеру, заявил: — Это грубейшее нарушение процедуры, мистер Донован! Я хочу спросить вас, где вы раздобыли копию письма, хотя должен сказать, что вы имеете полное право не отвечать на мой вопрос.
— В данном случае я как раз не хочу воспользоваться этим правом, сэр, — ответил Спенсер, — и представляю комиссии копию в качестве доказательства. Вот второй экземпляр этого письма, напечатанный через копирку, Это письмо написал я сам.