Она дружески похлопала его по плечу. Ей нравился ее будущий зять.
— Нечего так суетиться вокруг него, — сказала Джин.
Свет был тусклым, а воздух тяжелым, не чувствовалось ни малейшего ветерка. Из-под навеса Спенсер видел звезды. Я должен поговорить с Джин, думал он. Я должен поговорить с ней как можно скорее. Она поймет меня.
К нему подошел Лео Биллинджер.
— Давно не встречались. Как поживаете?
— Прекрасно, — сказал Спенсер. — А вы?
— Лучше, — ответил Лео, — гораздо лучше. Я нанял другого адвоката и выиграл дело.
— Да, — сказал Спенсер. — Я читал об этом. Очень рад.
Лео повернул тяжелое, невыразительное лицо к жене.
— Ты помнишь мистера Донована, милочка? Это тот самый парень, который отказался помочь нам. Он чуть было не испортил тогда все дело.
Пэт Биллинджер улыбнулась Спенсеру, бросив на него взгляд из-под длинных мохнатых ресниц. Она была гораздо моложе своего мужа.
— Это произошло до или после истории с Беквудом? — спросил Лео.
— Задолго до нее, — ответил Спенсер.
Лео кивнул головой.
— Да, конечно. После дела Беквуда я, наверно, дважды подумал бы, прежде чем обратиться к вам за консультацией.
— Вот ваше виски, — сказал Джеймс Садерленд, подавая Спенсеру высокий бокал.
Джин под руку с Полем прошла мимо Спенсера, задев юбкой его колени. Не взглянув на него, она скрылась с Полем в темноте сада.
Спенсер выпил. Миссис Садерленд придвинулась к нему. На ней было пышное кружевное платье с оборками, и рукав его зацепился за ручку кресла.
— Джин очень нервничает, — зашептала она. — Вам надо быть повнимательней к ней: она нуждается в ласке. Не потому, что она лишена ее дома — господи, чего я только не делаю, прямо в лепешку расшибиться готова, — она любит вас, она молода. Не забывайте, что она еще совсем девочка.
— У вас было много работы сегодня, Спенсер? — спросил Джеймс Садерленд.
— Да, — ответил Спенсер. — Сегодня я узнал нечто очень важное.
— Вы должны были позвонить ей, — упрекнула его миссис Садерленд. Она посмотрела туда, где скрылись Джин с Полем. — Позовите ее, — шепнула она Спенсеру. — Она ждет, чтобы вы позвали ее. Позовите ее сейчас.
— Не беспокойтесь, — улыбнулся Спенсер.
Внезапно все показалось ему призрачным — вечер, дом, люди. Он даже не мог припомнить лица Джин. Перед его глазами стоял Майлс: старик брал шляпу у гардеробщицы в «Брюсселе» и уходил рассерженный, даже не подав руки. Спенсеру стало жаль Майлса; он почувствовал, что виноват перед ним, потому что не сказал ему всей правды. Отгороженный глухой стеной тайны, он будет теперь чувствовать себя виноватым перед многими. Но Джин он должен рассказать.
— Дело Беквуда повредило вашей конторе? — спросил Лео Биллинджер.
Спенсеру потребовалось несколько секунд, чтобы уловить смысл вопроса.
— Пожалуй, нет, — ответил он. — А почему, собственно, оно должно повредить?
— Я согласен со Спенсером, — вмешался Джеймс Садерленд. — Он вел себя, как адвокат, которому платили за его работу. Он ведь не разделял политических убеждений Беквуда.
— А как насчет интервью, которое вы дали после его самоубийства? — усмехнулся Лео.
— Спенсер был расстроен, — ответил Джеймс Садерленд. — Так поступил бы любой. В конце концов он был близко знаком с этим человеком. Каждый может ошибиться при таких обстоятельствах.
— Не думаю, что это была ошибка, — внушительно сказал Спенсер.
Наступило молчание, а затем миссис Садерленд крикнула в сад:
— Джин! Где ты, Джин?
Джин не ответила.
— Я разыщу ее, — сказал Спенсер, вставая.
Джин и Поль стояли, прижавшись друг к другу, и целовались. Услышав шорох гравия под ногами Спенсера, они отпрянули в разные стороны.
— Извини, приятель, — сказал Поль. — Пожалуй, мы зашли немного далеко.
Спенсер знал, что ему следует рассердиться, но он даже не пытался это сделать. Он думал только о том, что теперь имеет право ничего не рассказывать Джин; может быть, он ей и вообще ничего не расскажет. Лэрри останется единственным, кто все знает. Он видел, как Поль достал платок и стер помаду со своих губ.
— Тебя зовет мать, Джин, — сказал Спенсер.
— Я слышала, — ответила Джин. Движением головы она стряхнула с лица темные волосы. Помада размазалась у нее по губам.