— Поищи какую-нибудь музыку, милый, — сказала Шейла из другой комнаты. Он не ответил.
Конечно, вся эта затея была безумием, если... да, да... если только Спенсер действительно не красный. Он должен был сразу сообразить это. Тогда затея приобретала определенный смысл. Спенсер пытался околпачить его и почти преуспел в своем намерении... Хитрая махинация, типичная для коммунистов. Вот только Лэрри не был вполне убежден, что Спенсер коммунист. Он говорил дьявольски искренне. Спенсеру всегда удавалось казаться искренним; он всегда был сентиментальным идиотом, из тех, кому ничего не стоит пустить слезу, услыхав слово «мама».
Как он разглагольствовал о дружбе, к каким только чувствительным ужимкам ни прибегал! Ни дать ни взять — юная новобрачная. К черту! Он, Лэрри, был таким же хорошим другом Спенсеру, каким был бы любому другому, но своей души он ему не закладывал. Брачное обязательство «верность до гроба» в сделку не входило. Оно совсем из другой оперы: это старые, как мир, комбинации между мужчиной и женщиной. Кстати, а как насчет Луизы и Спенсера? Выходит, святой долг дружбы состоит в том, чтобы соблазнить жену друга? Как с этим быть?
— Лэрри, милый, ты не слыхал, о чем я тебя просила? — спросила Шейла. В одних чулках телесного цвета, пристегнутых к резиновому поясу, она прошла по комнате, постукивая каблучками. «Хороша милашка, — подумал Лэрри. — Какова фигурка!» Она слегка наклонилась, чтобы настроить приемник, и искоса взглянула на него, проверяя, наблюдает ли он за ней. Отыскав станцию, которая еле слышно передавала какую-то музыку, она выпрямилась и направилась в спальню, стараясь пройти как можно ближе к креслу Лэрри, чтобы он мог, если захочет, обнять ее. Лэрри как-то нехотя ее задержал. Она остановилась и спросила:
— Что, тебе все еще мало?
— А тебе?
Она кивнула головой и продолжала смотреть на него, полуоткрыв рот. Лэрри улыбнулся. Он знал, что это игра: Шейла вежливо дает ему понять, что хорошо провела с ним время. Ну что ж, ему тоже было неплохо. Без косметики ее лицо казалось бледным. Его нельзя было назвать красивым: слишком длинное, с резкими складками, сбегавшими от крыльев носа к углам губ.
— В половине девятого я должна быть на приеме в отеле «Уолдорф», — сказала Шейла. Ей не нравилось, что он так пристально ее рассматривает.
— Что это за прием?
— Его устраивает фирма «Новинки американских мод». Ты не хочешь пойти?
— Бог с тобой, конечно, нет!
Иногда даже косметика не помогала Шейле скрыть свой истинный возраст. В конце концов она лет на шесть или на семь старше Луизы.
А где же Луиза? По всей вероятности, со Спенсером, в его квартире, в его постели. Они как раз занимаются «разговорами», как выразился Спенсер. Ну что ж, она — женщина и должна получать свое. Без этого она и недели не может выдержать. Уж он-то знает эту дамочку. О, как он ее знает! Он всегда ее знал — вот уж чего никто у него не отнимет. Он сразу же разгадал, что скрывается под этой маской невинности, как только встретил ее — милую, нежную девушку, девственницу лет восемнадцати или даже того моложе. В первый раз она отчаянно сопротивлялась ему... целых десять секунд, а внизу тем временем ее поджидал Спенсер — они собирались в кино, — юноша, которого она любила. Луиза говорила о своей любви к Спенсеру даже тогда, когда одевалась после того, первого раза. Но ведь он же предупреждал Спенсера. Он пытался открыть ему глаза, но Спенсер и слушать не стал. Он был слишком поглощен душещипательными разговорами. Он нежно жал ей руки и возносил ее на пьедестал, в то время как ее законное место было в постели.
Продолжая думать о Луизе, Лэрри — раздраженный и взволнованный — поднялся со своего места. Он постоянно и настойчиво добивался, чтобы она забыла Спенсера, но не сумел вырвать его из ее сердца. Спенсер все еще был там, этот чертов сын... Лэрри подошел к телефону и позвонил домой.
Луиза ответила через несколько секунд.
— А, ты дома, — сказал он с облегчением.
— Да, — отозвалась Луиза.
— Когда ты вернулась?
— Недавно. — Она говорила вялым, утомленным голосом.
— Где ты была всю ночь?
Луиза не ответила, и Лэрри рассердился:
— Ты можешь мне ответить?
— А я не хочу сейчас разговаривать, Лэрри, — заявила она. — Я хочу спать.
— Ну, хорошо. — Он попытался сдержать себя. — Я скоро буду дома.
— Как хочешь, — ответила Луиза. — Мне все равно.
Он положил трубку и повернулся. Шейла стояла в дверях спальни и наблюдала за ним. Она уже надела юбку, припудрила лицо, подкрасила губы и выглядела теперь гораздо привлекательнее и моложе, чем раньше.