— Вы платите своему врачу? — спросил Майлс.
— Да, — удивленно ответил Спенсер. — А что?
— В таком случае, ради бога, слушайтесь его и выполняйте все его советы, — сказал Майлс. — Если бы я был вашим адвокатом, то заставил бы слушаться и меня. Но я не ваш адвокат, и вы мне ничего не платите... — Улыбаясь, он добавил: — Пока еще не платите.
Спенсер вышел вместе с Майлсом в коридор и проводил его до лифта. Возвращаясь в свой кабинет — через дверь с табличкой «Спенсер Донован», мимо комнаты Арта, мимо Реда, сидевшего у коммутатора, через пустую комнату, где раньше работала Мэри, — он подумал, что Майлс — последний человек из того благоустроенного и добропорядочного мира, который утрачен им, Спенсером, и от которого он уходит теперь все дальше и дальше.
Эта мысль на мгновение испугала его, и он замер на пороге своего кабинета, прежде чем снова погрузиться в созданный им самим кошмар.
25. Вторник, 24 июля, 12.20 дня
— Войдите, Ред, и закройте за собой дверь, — сказал Спенсер. — Отнесите эти две телеграммы в ближайшее почтовое отделение. Отправьте их, как обычно, и возьмите квитанции. Вот вам двадцать долларов — их должно хватить.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Ред. Он взял деньги и протянул руку за телеграммами.
— Одну минуту, Ред, — сказал Спенсер. — Я ознакомлю вас с их содержанием, постарайтесь запомнить, как они сформулированы. Первая телеграмма адресована в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, в Вашингтон. Вот она:
«УБЕДИТЕЛЬНО ПРОШУ ВЫСЛУШАТЬ МЕНЯ НА ОТКРЫТОМ ЗАСЕДАНИИ ВАШЕЙ КОМИССИИ В СВЯЗИ С ЗАЯВЛЕНИЯМИ, СДЕЛАННЫМИ ОДНИМ СЕНАТОРОМ США И НЕКОТОРЫМИ АМЕРИКАНСКИМИ ЖУРНАЛИСТАМИ. ЭТИ ЗАЯВЛЕНИЯ, ОБВИНЯЮЩИЕ МЕНЯ В ТОМ, ЧТО Я ЯВЛЯЮСЬ ЧЛЕНОМ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ И ИЗМЕННИКОМ РОДИНЫ, РАСПРОСТРАНЯЮТСЯ АМЕРИКАНСКОЙ ПРЕССОЙ И ТЕЛЕВИДЕНИЕМ ПО ВСЕЙ СТРАНЕ И ПАГУБНО ОТРАЖАЮТСЯ НА МОЕЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. ПОСКОЛЬКУ ДАННЫЙ СЛУЧАЙ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ОБЩЕСТВЕННЫЙ ИНТЕРЕС (Я БЫЛ АДВОКАТОМ ПОКОЙНОГО ГОРДОНА БЕКВУДА ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ ЕГО ДЕЛА СЕНАТСКОЙ КОМИССИЕЙ), ПРОШУ ПРЕДОСТАВИТЬ МНЕ ВОЗМОЖНОСТЬ ВЫСТУПИТЬ С ПОКАЗАНИЯМИ ПО СУЩЕСТВУ УКАЗАННЫХ ВЫШЕ ОБВИНЕНИЙ. НАХОДЯСЬ В ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛОМ ПОЛОЖЕНИИ, БУДУ ПРИЗНАТЕЛЕН, ЕСЛИ ВЫ НЕМЕДЛЕННО РАССМОТРИТЕ МОЮ ПРОСЬБУ, И С ГОТОВНОСТЬЮ ПРЕДОСТАВЛЮ СЕБЯ В РАСПОРЯЖЕНИЕ КОМИССИИ. ИСКРЕННЕ ВАШ СПЕНСЕР ДОНОВАН».
Ред стоял неподвижно, не спуская глаз со Спенсера Донована.
— Вторую телеграмму, — пояснил Спенсер, — я отправляю сенатору Купу в Вашингтон. Вот она:
«ПОД ВЛИЯНИЕМ НЕКОТОРЫХ ЗАМЕЧАНИЙ, ВЫСКАЗАННЫХ ВАМИ ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ В ТЕЛЕВИЗИОННОЙ ПЕРЕДАЧЕ «УОЛТ ФАУЛЕР КОММЕНТИРУЕТ ПОСЛЕДНИЕ ИЗВЕСТИЯ», Я ОБРАТИЛСЯ СЕГОДНЯ В КОМИССИЮ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ АНТИАМЕРИКАНСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ С ПРОСЬБОЙ ВЫСЛУШАТЬ МЕНЯ НА ОТКРЫТОМ ЗАСЕДАНИИ. ВАШЕ СЛОВО, СЕНАТОР КУП, В ПОДДЕРЖКУ МОЕЙ ПРОСЬБЫ, НЕСОМНЕННО, ПОМОЖЕТ УБЕДИТЬ КОМИССИЮ ПРЕДОСТАВИТЬ МНЕ ЭТУ ВОЗМОЖНОСТЬ. Я ОБРАЩАЮСЬ К ВАМ, ИБО СЧИТАЮ, ЧТО РЕЧЬ ИДЕТ НЕ ТОЛЬКО ОБО МНЕ ЛИЧНО, НО И ОБ ИНТЕРЕСАХ И БЕЗОПАСНОСТИ АМЕРИКАНСКОГО НАРОДА, КОТОРЫЙ ВЫ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ. С ПОЧТЕНИЕМ СПЕНСЕР ДОНОВАН».
Он вручил Реду телеграммы и взглянул па него.
— У вас есть какие-нибудь замечания?
Ред проглотил слюну.
— Это... это очень здорово, сэр! Я сейчас же отправлю их.
Он повернулся, чтобы уйти, но Спенсер остановил его.
— Ред, вам, вероятно, известно, что Арт Дэниелс уходит от нас?
— Я так и думал, сэр.
— Так вот, сегодня он последний день в конторе и завтра начнет работать уже на новом месте.
Ред издал какой-то звук — не засмеялся, а скорее фыркнул в знак презрения.
— Это... — он вовремя спохватился, — это чепуха, сэр. Никакой работы у Арта нет. Он звонил по всему городу, пытаясь раздобыть какое-нибудь место. Арт просто струсил, вот и все.
Спенсер кивнул головой.
— Вам будет трудно одному, Ред. Мэри больна, и я не знаю, когда она вернется.
— Она не вернется сюда, сэр, — сказал Ред, — по крайней мере до тех пор, пока эта... эта история не закончится, — и пояснил: — Так мне кажется. Мэри здесь ни при чем. Это все ее мать. Она вбивает Мэри в голову, что у нее еврейское лицо и что нужно сделать пластическую операцию. Эта женщина настроена против всех и вся. Она самая настоящая... Ну, вы знаете, что я думаю, сэр.
— Да, — усмехнулся Спенсер.
— Обо мне не беспокойтесь, — сказал Ред, открывая дверь. — Я пока не был особенно загружен. Для разнообразия можно поработать и в трудных условиях.