— Спенс...
— Да, я слушаю тебя, Луиза, — машинально сказал он.
...Конечно, комиссия может обязать Лэрри явиться, если только его разыщут, но для этого потребуется много времени — вдруг Лэрри не захочет, чтобы его находили? Спенсер вздрогнул при мысли о том, какое впечатление произведет известие, что его единственный свидетель — якобы его друг — исчез перед самым слушанием дела, и как используют этот факт Уолты Фаулеры и Аароны Купы. Пусть Лэрри откажется давать показания, но хоть бы он сказал ему только, у кого взял пишущую машинку...
— У тебя здесь нет пишущей машинки? — спросил Спенсер.
— Нет, — ответила Луиза.
Он заметил, что она ждет чего-то от него, но не знал — чего. Ее глаза как-то странно блестели. Уж не собирается ли она расплакаться? О боже, только бы не сейчас!
— Возможно, он звонил мне в контору или домой, — сказал он. — Впрочем, едва ли...
— Что же ты не проверишь? — раздраженно спросила она, не сводя с него глаз. Черт возьми, что ей нужно? Он повернулся к ней спиной, подошел к телефону. Ни домой, ни в контору Лэрри не звонил.
— Спенс, — заговорила Луиза, — я понимаю, что у тебя неприятности. Видит бог, я не хочу тебе надоедать и быть тебе в тягость, но разве так и нужно? — Она стояла, выпрямившись и широко расставив ноги, и медленно, с трудом, подбирала слова.
— Что значит «так», Луиза? Я не понимаю тебя.
— Ты не... — начала было она, но тут же перебила себя: — Спенс, и это все, что есть между нами? Ты... ты не любишь меня больше?
Спенсер молчал. Он не мог ей ответить. Она взглянула на него и быстро закрыла лицо руками. Спенсер стоял перед ней, чувствуя себя беспомощным и виноватым, виноватым главным образом в том, что ничего другого сейчас не чувствовал. Он знал, что это была Луиза, которую он любил всю свою жизнь; она нуждалась в его участии, в его нежности, но он не мог дать ей ни того, ни другого. Он был измучен и опустошен.
— Луиза, будь снисходительна ко мне, — проговорил он, подходя к ней. — Пожалуйста...
Луиза яростно затрясла головой, преувеличенно подчеркивая свое согласие. Она рыдала, судорожно вздрагивая и делая отчаянные попытки совладать с собой. «В этом виноват я, — думал Спенсер. — Я причина всех ее мучений, и вот я стою здесь, вижу, как она страдает, и не могу даже посочувствовать ей».
Она, видимо, собралась с силами, резко выпрямилась и опустила руки.
— Когда я с тобой, то либо реву, либо устраиваю тебе истерики, — произнесла она прерывающимся от волнения голосом. — Я уже говорила тебе об этом.
— Ничего, ничего.
Она сделала несколько шагов к нему, вынула у него из кармана носовой платок и вытерла глаза.
— Ты думаешь, я сумасшедшая, да? Ты не понимаешь, из-за чего я плачу?
Спенсер покачал головой. Она нервным движением сложила платок и сунула его в карман Спенсеру, затем с глубоким вздохом положила руки ему на плечи и взглянула на него.
— Извини, пожалуйста, Спенс.
— Не говори так.
— Да, я прошу прощения и сожалею обо всем. Годы, прожитые с Лэрри, сделали меня такой неуверенной в себе. Вместо того чтобы становиться взрослее, я все больше и больше впадаю в детство. — Луиза тщетно попыталась улыбнуться ему. Она открыла рот и глубоко вдохнула воздух. — Я сама не знаю, чего ждала. А ты даже не понимаешь, что я тебе говорю. Видишь ли, я только что сказала тебе, что у нас с Лэрри все кончено. Я выгнала его. Я развожусь с ним. Это... это уже окончательно. Я думала, что ты...
Она внезапно опустила руки, отошла в сторону и изменившимся голосом сказала:
— Боже мой, а я ведь думала, что значу для тебя что-нибудь!
— Так и есть, Луиза!
Она энергично тряхнула головой.
— Нет, нет, не нужно, прошу тебя, не нужно! — Она продолжала более спокойным тоном: — Не бойся, я не буду больше устраивать тебе сцен. Видимо, я ошибалась. Я всегда чувствовала, что ты любишь меня, и никогда от тебя не отказывалась. Я и раньше не хотела отказываться и сейчас не хочу, но боюсь, что придется. — Помолчав, Луиза добавила: — Я тебе больше не нужна, Спенс.
— Сейчас мне никто не нужен, — ответил Спенсер. — И я ничего не могу с этим поделать. Эта... эта история отняла у меня все. Во мне не осталось ничего, что я мог бы отдать другому. Пойми меня, пожалуйста, Луиза, и будь терпелива. Когда все кончится...