Поняв, что добыча сегодня чересчур острая, тварь поспешила скрыться. Но Ходерхайм упёрся в землю и накрепко держал оружие, не желая расставаться с ней даже под страхом смерти. Впрочем, противоборство оказалось неравным. Вскоре ноги Делвина оторвались от земли, и он был вынужден сдаться.
Жестко приземлившись на каменистое плато, отважный крепыш первым делом, на чём свет стоит, обругал трусливую тварь, скрывшуюся в озере вместе с его оружием. А затем и Альмистеля, ставшего виновником этого инцидента.
Но тот не обращал внимания, задумчиво созерцая крупные пузыри, поднимавшиеся из глубины.
– Думаешь, сдохнет? – несколько успокоившись, поинтересовался Делвин, надеясь, что утраченная секира, по крайней мере, послужит благой цели.
Его друг только пожал плечами. Он мог бы ответить, что у него недостаточно данных об анатомическом строении неведомого доселе обитателя пресноводных глубин, но тогда у остроухого ихтиолога не нашлось бы благодарных слушателей.
– Спасибо, дружище, ты спас меня второй раз за день! – вместо этого произнёс Альмистель, взглянув Ходерхайму прямо в глаза.
– Храбрец Ди, Беловлас, нать спешить! – не рискуя подходить к ним слишком близко, залепетал их давешний проводник. – Башой Ма ждать!
Решив не искушать судьбу, ожидая, пока из тихого омута полезут ещё какие-нибудь неведомые твари, друзья последовали за Зигги-Дзигги.
***
Следом за проводником они вошли в небольшое плохо освещённое помещение, напоминавшее нечто среднее между складом и горой мусора. Вдоль стен располагались стеллажи с множеством баночек, скляночек, книг и высушенных ингредиентов. Прямо над входом с потолка свисали вяленные тушки крыс и тушканчиков.
Посреди этого «великолепия» горделиво восседала на массивном троне из кости неопрятная зеленокожая старуха. В свете чадящих и дурно пахнущих свечей она подслеповато щурилась, созерцая вошедших гостей, длинные растопыренные уши уныло провисли под тяжестью самодельных костяных украшений.
– Ым, хм-хм… – неопределённо прошамкала старая шаманка, в ответ на приветствия гостей.
– Башой Ма, они прогонять Гадкий-гладкий! – поклонившись, похвастал гоблин. – И спасать дед Шустряк! Зря-зря… – чуть погодя добавил он.
Рядом с троном находился небольшой ажурный столик, высеченный прямо в скале. На неё ютились несколько колб с подозрительно булькающей бурой жидкостью, ступа с пестиком и миска с каким-то чёрными семенами.
Приглядевшись к ним получше, Делвин содрогнулся от отвращения. А гоблишна, как ни в чём не бывало, протянула руку и, зачерпнув горсть сушёных мух, направила её в рот. Задумчиво причмокивая шаманка изучающе оглядела новоприбывших с ног до головы.
– Знаешь, кажется, моей ноге уже гораздо лучше! – нервно шепнул Лайтли товарищу. Под взглядом старухи к Альмистелю вновь вернулось ощущение, что его рассматривают в качестве деликатеса.
– Да брось, карга, небось, стольких перелечила! – неуверенно отозвался Делвин. – У неё этот… опыт и всё такое…
– Вижу я, квэйны вы! – наконец подала голос шаманка. Черепа полевых мышей на её груди всколыхнулись и мелодично застучали друг об друга.
– Прошу прощения, мадам! Честно признаюсь, не ожидал встретить столь осведомлённого собеседника! – смущённо отозвался Альмистель, изумившись отличному произношению шаманки.
– Ха, так и скажи: не ждал, что она по-нашенски кумекает! – беспардонно подколол спутника Ходерхайм, почёсывая брюхо и осматриваясь, куда бы присесть.
– В краях наших давно таких не видели мы! – важно проговорила она, задумчиво качая головой и выпятив нижнюю губу. – Сюда явились с целью какой? Зигг, стулья гостям неси! – скомандовала она гоблину. – Сесть пожелают они!
Тот юркнул в какую-то коморку и вскоре вернулся, громыхая причудливыми сооружениями из костей и высушенной кожи. Несмотря на приятное впечатление, возникшее после речи шаманки, Лайтли невольно задумался: а не прошлые ли гости послужили материалом для подобной «мебели».
– Сядься тута, Башой Ди! – радушно предложил Дзигги Ходерхайму.
Делвин скептически взглянул на кажущееся хлипким сидение, затем на Альмистеля, как бы предлагая тому первому опробовать прочность конструкции.
Лайтли с невозмутимым видом опустился на жутковатого вида стул, стараясь не думать, из чего тот сделан. К вящему удивлению, сидение даже не скрипнуло. Только после этого Ходерхайм решил принять гостеприимное предложение хозяев. Раздался тревожный хруст, но и его стул выдержал.