— Взгляни на это. — Он повернул лист так, чтобы Келли и Шон смогли увидеть, что на нем нарисовано.
Келли прищурилась. Карандашный рисунок изображал высокое, неуклюжее чудовище, отдаленно похожее на человека, истекающее вязкой слизью.
— Это я на той неделе нарисовал, — сказал Зик.
Келли засмеялась:
— Это кто? Коржик из «Улицы Сезам»?
Зик зарычал. Он бросил рисунок на стол. Его веснушчатые щеки залились краской.
— Я тебя, по-моему, предупреждал, — процедил он сквозь зубы. — Не смей надо мной насмехаться.
Келли почувствовала, как по спине пробежал холодок. А ведь он не в себе, подумала она вдруг. У парня точно не все дома.
И тут за спиной у Зика возник еще один мальчишка… точная его копия!
Такое же круглое лицо, те же синие глаза и короткие светлые волосы. Одет он был в красную футболку с белой эмблемой «Флоридских семинолов» на груди и красные шорты ниже колен.
— О, а вот и мой братец Деккер, — сказал Зик.
Деккер со скрежетом вытащил свободный стул из-за стола и грузно уселся рядом со своим братом-близнецом.
— Драсьте, — бросил он.
— Это Келли, а это Шон, — сообщил Зик, мотнув головой в их сторону. — Они из Нью-Йорка. Он еще ничего, а она многовато шутит.
Деккер смерил Келли взглядом.
— Мы шуточек не любим, — произнес он. Голос у него оказался ниже, чем у Зика.
— Вот он, — Зик махнул рисунком в сторону Шона, — спрашивал насчет Косматого.
— Ты думаешь, это тоже шуточки? — угрожающе спросил Деккер.
«Только подсел, а уже задирается», — с тоской подумала Келли.
— Косматый — это тебе не шутки, — продолжал Деккер, свирепо глядя на Келли. — Когда на него нападает беспокойство, и он выбирается из болота, как вот вчера ночью, то может натворить немало бед. Он крушит все на своем пути и калечит людей.
— Ну да, я читала о таком в комиксах, — сказала Келли.
Зик запустил в нее вилкой. Келли уклонилась в сторону. Вилка пролетела мимо нее и брякнулась на пол.
— Ты должна слушать нас с Деккером, — сказал Зик. — Нью-йоркцы тоже не все на свете знают.
Деккер расхохотался, словно его брат только что выдал отличную шутку. Смех у него был такой же глумливый, как и у Зика.
— Они вообще ничего не знают! — повернулся Зик к Деккеру. — Они даже на рыбалке никогда не бывали.
— Да ну? — покачал головой Деккер. Он нагнулся и достал из рюкзака небольшую баночку. Размером она была примерно с банку из-под кофе. Он запустил два пальца в банку и извлек оттуда длинного, жирного, лилового червя. — А это видали?
Он раскачивал червя перед лицом Келли. Червяк влажно переливался на свету.
— Ой, какой здоровый! — воскликнул Шон.
Келли угрюмо посмотрела на Деккера:
— Ты что, издеваешься? Ты притащил в школу червяка?
Он кивнул.
— Это наживка. — Он взмахнул червяком. Кончик червя шлепнул Келли по лбу. Он был теплый и влажный.
Келли отдернула голову назад и вытерла со лба слизь.
Зик с Деккером дружно расхохотались. Затем Деккер убрал червяка. Он поднес его к лицу. Медленно опустил в рот… и отхватил зубами огромный кусок.
Келли почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Рядом застонал Шон. Она с ужасом смотрела, как Деккер жует червяка.
— Фу-у-у-у-у! Зачем ты это сделал? — выдохнула она.
Он проглотил кусок червя.
— Хочешь отведать? — Внезапно он выбросил руку вперед и размазал оставшуюся половину червяка по лицу Келли, втерев его в ее лоб и щеки.
После этого оба братца выскочили из-за стола и бросились наутек, стукаясь кулаками и заливаясь совершенно одинаковым смехом.
— Славные ребята, — пробормотал Шон.
— Кажется, я здесь не приживусь, — вздохнула Келли.
6
Келли примостилась на подлокотнике дивана в гостиной, прижимая к уху телефон, целиком погруженная в разговор с Марси, когда услышала отчаянный вопль Шона.
Отец, сидевший за столом с ноутбуком, вскочил.
— Тарантул! — орал Шон. — На помощь! Он меня убьет!
Тарантул?!
Телефон выскользнул из руки Келли и отскочил от диванной подушки. В комнату влетел Шон, отчаянно тряся на себе футболку.
— Он меня цапнет! Он меня цапнет! — верещал он.
Отец стрелой пронесся через тесную, заваленную вещами комнату и обеими руками ухватил Шона за футболку. Он поглядел на круглое черное создание, прицепившееся к ткани.
— Помогите! Спасите! — без умолку надрывался Шон, лицо его было искажено ужасом.
— Никакой это не тарантул, — спокойно произнес отец. — Шон, успокойся. Это же обычный домовой паук.