Майор встал, прошелся по кабинету с задумчивым видом, остановился у карты Советского Союза, которая висела на стене полуприкрытая шторкой и о чем-то задумался. Я не беспокоил его, ожидая, когда же он очнётся. Наконец он отошел от карты, сел на стул и сказал.
— Если бы не эта подписка, — он показал на папку — ты бы отсюда уже не вышел. Кто тебе рассказал про суть наших операций?
Я поежился под его взглядом, но раз сказал «а», говори и «б». — Да никто мне ничего не говорил товарищ майор, всё это я понял самостоятельно. Здесь ведь не нужно иметь ума палату, что бы понять для чего всё это нужно. Первым звонком была гибель Бурята, а убедился уже, когда вытаскивали Удава. Подготовить лаз в милиции не просто, и очень не просто сохранить его без использования на протяжении долгого времени. Это говорит о том, что возможностей у нас много, а много возможностей только у государства. Сопоставил эти факты с гибелью Бурята, первоклассным снайпером, который на задание брал винторез, и всё сложилось. А еще я иногда слушаю новости. Вот и всё.
— Ты прав, не сложить два и два — это надо быть дегенератом. Ну что ж, я рад, что у тебя такое отношение к нашей работе и нет предубеждений. Но ты говоришь об этом так спокойно, что возникает чувство, что тебе уже приходилось проводить ликвидации. — майор очень внимательно посмотрел на меня своим сканирующим взглядом, что мне стало как то не по себе, и я решил не скрывать о случае в парке. В конце концов, я кончил упырей, и о них никто не скажет хорошего слова.
— Вообще то да, приходилось, и совсем недавно, в отпуске. — и я рассказал как и когда всё произошло, умолчал только о способе убийства, сказал только, что остановил сердце сильным ударом ладошки в район груди. Майор сделал какую-то пометку в своем блокноте и перевел разговор на другую тему.
— Хорошо, это мы проверим, заодно концы подчистим, если там будет что-то прорисовываться о тебе, но тебе сразу же надо было позвонить на базу и сообщить об инциденте, и впредь никакой самодеятельности. А теперь задание лично для тебя. Через три месяца будет проверка моих орлов на физподготовку, самооборону без оружия и быструю атаку. Большее внимание прошу уделить на первое слово, так как с атакой у них все в полном порядке, а вот скорость в конкретном случае — очень необходима. Прошу заметить, что основным критерием проверки будет являться именно быстрая атака. Не подведи меня Хват, от этого будет зависеть наша проффпригодность. — Майор устало откинулся на спинку стула и полуприкрыл глаза. «Видимо действительно поставили жёсткие условия. И кто будет проверяющим интересно?»
— Сделаю всё, что от меня зависит товарищ майор. Да, разрешите спросить? — майор махнул головой — Возвращаясь на базу, на поезде, я купил желтую газетёнку скоротать время, кроссворды порешать, ну и наткнулся на статью о «Белой Стреле», там какого-то банкира порешили, это… — я задумался, как это сформулировать, а майор смотрит на меня и ждёт собака такая. Нет помочь как то. — Это не о нас?
— Хм, да как тебе сказать? — он, наконец, улыбнулся и расслабился. — Тут вот какое дело, банкир этот, дважды судимый за хищения государственной собственности, Хлястиков Семен Григорьевич, в бандитских кругах просто Хруст, не успев выйти с колонии, вдруг стал практически сразу банкиром. И банк был создан с нуля и так быстро, что невольно заинтересовались сим фактом сотрудники по экономическим преступлениям. Покапали немножко, на первый взгляд всё законно. Тогда они копнули глубже, и выяснился факт… Не важно, в общем, он спонсировал терроризм на отмытые деньги наркотраффика, и придумал всё это именно он. Местные бандиты спонсировали его деньгами на первое время, а потом стригли бабло — как травку на лужайке. Когда его ликвидировали, а это происходило в его загородной резиденции, он раскладывал какие-то карты, ну и одна карта упала прямо на него, а остальные остались лежать на столе рубашкой вверх. И упала на него карта именно белой стрелы. Крот это заметил, но оставил все как есть. А когда появилась информация по этому убийству в СМИ, на факт карты с белой стрелой было указано особо. Вот тогда и было принято решение оставлять после себя карты с белой стрелой. Впрочем «Белой Стрелой» нас окрестили с первой же картой банкира. Ну а теперь мы поддерживаем это реноме. «Белая Стрела» ведь просто так никого не наказывает. Пусть знают, и бояться, может поменьше станет этого мусора. Ну, я ответил на твой вопрос? Хорошо, а теперь приступай к своим непосредственным обязанностям.
— Так точно. Товарищ майор, а когда я буду участвовать в ликвидациях? Просто… не хотелось бы мне всю жизнь заниматься тренерством, не моё это, — я опустил плечи и понурился, мне и в правду не улыбается постоянно околачиваться на базе и заниматься одним и тем же.
— Вот обеспечишь мне качество при проверке, вот тогда я тебя и буду привлекать в группы, а сейчас разговор окончен. Ступай на своё рабочее место.
— Есть, так точно. — я повернулся и собрался идти, но тут майор добавил.
— И поменьше этого «есть» и «так точно», на базе мы дома, а дома — как дома, уяснил?
— Так точ… в смысле, уяснил, простите. Пошел я тогда, ребята ждут.
— Иди уже, иди. — спровадил меня майор.
Следующие три месяца для меня прошли как во сне, не в том плане, что все время спал, а как раз наоборот, но практически не запомнил эти дни. Они проскальзывали в сознании, как сон после побудки. Но кое-что я все-таки помню, а именно — я разобрался со своими возможностями управления лучами с пальцев. Всё оказалось не просто, а очень просто. В момент вмешательства в узел, на что ты рассчитываешь, то и получаешь. То есть — если ты хочешь что-то изменить и думаешь только об этом, то лучи становятся как бы пластичными и гибкими при соприкосновении с энергетическим узлом человека. И если производить что-то типа массажа на отличающихся участках узла, то со временем узел будет становиться более однородным. Да, энергетические узлы практически у всех людей имеют более тусклые участки, и эти участки чаще всего находятся на одном и том же месте. Когда в школе я рассматривал свой энергетический узел, то заметил, что у меня эти участки более яркие, чем у наших ребят, ну и сравнил наши возможности. Вывод — именно эти участки и отвечают за скорость и реакцию. После этого я стал воздействовать на ребят перед каждой тренировкой, сажая их в рядок и заставляя медитировать, а сам тем временем провожу «массаж» узла. И дело пошло. Времени на это уходит часа полтора, но это время с лихвой компенсируется последующей тренировкой. Ребята видят результаты своих достижений и лишних вопросов не задают, когда очередной раз перед тренировкой я заставляю их медитировать. Спал я эти три месяца очень мало, в сутки выходило часа по три четыре. Ну а как вы думали. Тренировать то приходилось сорок три человека. Майор после моего возвращения собрал всех в родное гнездо, отложил все операции (уж не знаю как у него это вышло, не однократно я слышал перебранку командира с нач. штаба), но учебный процесс обеспечил. Разделив всю эту ораву на четыре группы, я и приступил, отведя каждой группе четыре часа.
Результаты меня порадовали. По истечении этих трех месяцев, любой из наших ребят мог драться со мной практически на равных. Но я все же был быстрее их, и увеличить им скорость далее я уже не мог. Последние полмесяца, мои «массажи» уже не приносили почти никакого результата.
Если смотреть на них во время выполнения какого-то приёма, то можно заметить только смазанные движения, как крылья у птички колибри. Майор был очень впечатлён. Он уже не скрывал своей радости, и день перед проверкой мы все провели в отдыхе. Каждый занимался своими делами, а я, наконец, выспался от души. Последние дни мне приходилось в медитациях выводить себя с черты нервного срыва. Спал я ровно сутки, и никто меня не беспокоил. Снов не было, от слова совсем. Проснулся от прикосновения. Это дежурный был послан разбудить меня, приехала комиссия, и мне следовало присутствовать. Хоть и не сам проснулся, но встал полностью отдохнувшим и бодрым. Быстро умывшись и одевшись, перекусил шоколадкой, которую накануне утром принёс себе в комнату и побежал в спортзал.