По итогам совещания, решили работать тихо, и быков на стоянке не трогать, что бы не множить сущностей, но тут я имел своё мнение, и решил высказаться.
— Филин, не торопись. Я понимаю, что это похоже на войну, а нам этого не надо, но сначала выслушай меня. Парни, хочу вам кое-что рассказать, но надеюсь, что эта информация дальше вас не распространится, хотя — я на минутку задумался — я думаю, что ничего непоправимого не случится, если об этом узнает и командир, всё равно ему придется сказать, почему мы поступили так, а не иначе. — Я откинулся на стул, внимательно посмотрел на парней, все парни были очень серьёзны и с нетерпением ждали продолжения. Глотнув чая, я продолжил: — Я вижу ауры.
Парни сразу расслабились, тоже откинулись на спинку стула и заулыбались, типа «Поняли твою шутку юмора. Мы бы тоже хотели их спровадить, но предлог больно надуманный».
— Да подождите вы лыбиться, я серьёзен. — я встал, прошелся по этой небольшой кухоньке, и увидев, что парни снова готовы слушать, продолжил — Я действительно вижу ауры людей, и вижу их эмоции, и что самое главное, их сущность. Вот у тебя Кречет, аура светлая, и переливается всеми цветами радуги, но есть темные участки в районе головы и в районе груди. Они не большие, и за остальными цветами их можно и не заметить, но они есть. Это отпечаток нашей работы, Это смерти людей. Пусть это «упыри», но это люди. И пока у тебя преобладают светлые цвета в ауре, ты не опустишься до простого убийства, просто ради того, что тебе так захотелось. У каждого из нас есть такие участки, у кого-то больше, у кого-то меньше. Это наше «кладбище». Так вот, у тех быков, что ожидали на стоянке, кладбище очень большое. Не обязательно убивать, что бы увеличить это кладбище, достаточно просто жить, причиняя страдания окружающим тебя людям. Можно сказать, что это копилка всего того негатива, что ты творишь. Я хочу сказать, что эти темные участки могут увеличиваться и без убийств. Все эти быки, перестали быть людьми, светлого в них почти ничего не осталось, так, некоторые вкрапления. Но это уже безнадёжно, исправлению это не подлежит, только ликвидации. И если мы оставим их в живых, то, сколько еще страданий они принесут людям. А тут такая удача, все в одном месте, и не надо гоняться за ними в поисках. — я присел, и допил свой чай, в горле пересохло. Ребята молчали, и смотрели в задумчивости в стол, но взгляд их был устремлен в себя. Тут, наконец, очнулся Филин, и спросил.
— Всё это как-то фантастично, ауры, пятна. А с чем мы придём к командиру, только с твоими словами? Как это доказать?
— Парни, скажите, вот то, что вы стали такими быстрыми, это нормально? — парни переглянулись, и непонимающе уставились на меня — Сейчас, когда я вас уже немного узнал, я могу кое-что приоткрыть. Я изучал ваши ауры, и воздействовал на них, точнее не на саму ауру, а на определенный участок, который отвечает за скорость реакции и вообще за скорость. В итоге, я смог сделать то, из-за чего от вас отказывался мой учитель. Он этого не умеет, а я любопытный, и развил эту способность самостоятельно. Перечитал множество книжек на эту тему, но понял, что это тоже оружие. Кречет, помнишь тот случай, когда ты пришел в зал, после гибели Бурята, тебе тогда было очень плохо? — дождавшись кивка головой Кречета, я продолжил — так вот, тогда ты был очень близок к инфаркту. Я увидел это, и отправил тебя в нирвану, слегка прикоснувшись к одной из точек на твоём теле, и послав импульс, а потом привел тебя в порядок.
— Так вот что это было? — обрадовался Кречет — А я до сих пор не мог понять, как я тогда вырубился? Я ведь даже не заметил ничего. Да, мне тогда было очень хреново, зять все-таки. Спасибо Хват!
— Сочтёмся. — я улыбнулся в ответ — Ну что, этого хватит?
— А ты можешь, что ни будь продемонстрировать? Прямо сейчас? — не сдавался Филин.
— Хорошо. — махнул я головой и перешел в состояние ра-хат — Кречет, скажи, жаркое ты сам приготовил?
— Конечно, — оскорбился Кречет — а почему ты спрашиваешь?
— Да потому, что ты врёшь. Скорей всего заказал где-то в ресторане, я прав?
— Ну, — замялся и покраснел Кречет — я сам хотел приготовить, но хорошего мяса не нашёл, в магазине кости одни, а до рынка я поленился сходить, далековато показалось. Но я тоже вкусно готовлю, не хуже чем это. А как ты догадался?
— Да всё очень просто, я вижу, врёшь ты или нет. Когда человек врёт, у него в районе затылка начинают меняться цвета, а когда говорит правду, цвета остаются неизменны.
— Так, это что, получается, — удивился Кречет — ты теперь еще и ходячий детектор лжи?
— Ну, детектор, не детектор, но ложь определить смогу. — подытожил я.
И тут понеслась, каждый хотел проверить мои способности в определении истины. Экзамен я выдержал с честью, ни разу не ошибся. Минут на двадцать мы отвлеклись от основной темы, и наконец, Филин заключил.
— Хорошо, это уже не пустые слова, и это можно повторить при необходимости, а необходимость такая будет, когда отчитываться будем перед командиром. А вот как он будет отчитываться перед вышестоящими инстанциями, тут надо будет подумать. Ясно одно, светить твои способности нельзя. Командир не продаст, а другим знать нельзя, тебя просто ликвидируют в тихую.
— Я тоже так думаю, поэтому и молчал всё это время. — сознался я, и вздохнул с облегчением, всё таки я немного опасался раскрываться. Неизвестно, как воспримут парни этот факт. Но они молодцы, приняли всё стойко, как будто, так и должно быть. Хороший у нас коллектив.
— Ладно, хватит лирики, что решаем по быкам? Как будем их работать? У нас ведь нет взвода автоматчиков, да и не выход это. — развел руками Филин — Предложения есть?
— Есть у меня одна мыслишка, — снова взял слово я — но сначала хотелось бы узнать, как у нас со взрывчаткой и радиодетонаторами?
— Нормально с этим — встревожился Филин — пару кило тротила и пять детонаторов у нас есть, но ведь этого мало для такой территории стоянки?
— Это действительно мало, и радиодетонаторов нужно штук сто, а тротила килограмм пятьдесят.
— Хочешь каждую машину заминировать? — удивился Ребус — Но как? Мы же не невидимки.
— Я сам это сделаю, я намного быстрее вас, и заметить меня будет очень непросто. Клиренс у них высокий, там одни джипы будут, показатель крутизны, однако, а на стоянку я попаду вот по этому отводу — и я показал проход от коллектора и колодец для проверки коммуникаций, который был прямо на стоянке. — Люк этого колодца будет прямо под одной из машин. Машины они ставят аккуратно, там разметка, так что, все сделаю быстро и тихо.
— Я не представляю, как ты сможешь перемещаться под машинами не заметно, — возразил Филин — когда будешь переходить от одной машины к другой, обязательно кто ни будь срисует, там же не слепые котята.
Я сидел рядом с Филином, напротив меня сидел Кречет, миг, и я за спиной у Кречета, только ветер парни почувствовали, и какое-то смазанное движение, будто приведение пролетело. Парни от удивления, пораскрывали рты, и ещё долго не могли прийти в себя.
— Что еще мы о тебе не знаем? — придя в себя, заговорил Филин, протирая рукой лицо, снимая наваждение.
— Спокойно парни — выставил я вперед ладони — это только скорость, она у меня повышенная. У вас, к сожалению, я больше повысить не могу, пытался, но это потолок. Как бойцы, вы теперь непобедимы, соперника у вас нет, но невидимками вам не стать. К тому же, сейчас осень, темнеет рано, а освещается стоянка только по периметру, и то плохо. Многие включают внутреннее освещение, и занимаются своими делами, другие спят. Всё нормально будет, я в себе уверен.
— Ладно, убедил, — согласился со мной Филин — тротил я закажу, радио-взрыватели тоже, думаю, к операции их доставят. Насчет планов на завтра, поговорим завтра с утра, а пока отбой.
Утром, позавтракав, снова собрались на кухне, для обсуждения планов на сегодня.
— Ребус, где ты спускался в коллектор? — спросил Филин.
— Вот здесь, — указал он место на карте — но я думаю, место другое надо найти, очень неудобно там, народу иногда проходит. Я долго момент поджидал. Есть одна задумка, но нужно разведать сначала, потом скажу.