Не за раскаянье, не по заслугам,
Здесь для поступков иные мерила,
Бревна на волнах. Фаянсовым кругом
Небо. И озеро синь повторило.
Убраны склоны прилежной травою.
Жизнь моя рядом – доверчивой тенью.
Горы висят вопреки тяготенью.
Неба здесь больше обычного вдвое.
«Озера длинное блюдо. Платок…»
Озера длинное блюдо. Платок
Паруса. Стали вагоны в затылок.
Строят. Отрывистый бьет молоток,
Жарок клокочущий шип лесопилок.
Резкие, серые молнии пил.
Разве не искрами сыпятся стружки?
Я этот воздух непочатый пил
Свежим, как воду, из глиняной кружки.
Прочный дымок повисал бахромой
И расцеплялся. Скользи же, исчезни…
Мысль моя, ты воротилась домой.
Родина. Возникновение песни.
Разве я утро такое искал?
Насыпи. Избы рыбацкого люда.
В трещинах мелкой волны между скал
Озера голубоватое блюдо.
«Перетянута сетями…»
Перетянута сетями
Золотистая площадка.
Здесь уместен ум и хватка,
Не мечись, не хлопочи.
В неоглядной неба яме,
Отсекаясь от ракетки,
Бродят, скрещиваясь, метки
Плотно-дутые мячи.
Пусть удар твой в зоркой ловле
Будет бережный и точный.
Будто в бубен, в пласт песочный
Ноги бьют. Смех. Голоса.
Блещут ситцевые кровли
Дач. И к распростертым кленам,
Словно к реющим балконам,
Прислонились паруса.
«Качели деревьев. Аэродрома…»
Е. Ланну
Качели деревьев. Аэродрома
Пушист платок травяной.
Как ни обернуться, я всюду – дома.
Мой воздух вокруг стеной.
Трудись, достигай, соревнуйся, празднуй.
Друзей у меня не счесть,
И мысль наготове и песен разный
Язык им подобран в честь.
Я вбит, будто гвоздь, в этот вихрь.
O, время,
Стучи колесом, кружись.
И я умирать буду вместе с теми,
С которыми строил жизнь.
Как хлеб у нас общ, обща и участь.
Я словом ее солю.
И трудных удач берегу живучесть.
И сизую сталь люблю.
Отдел 3
В. В. Маяковскому
Ночной оркестр
(отрывок из поэмы)
Вступление в прозе
День отойдет. Второй. Четвертый. Скоро
Охапку их мы наберем в суму
С тех пор, когда тебе, уйдя из хора,
Остаться захотелось одному,
С тех пор, как ты перешагнул вразвалку
С подмосток славы, страсти и войны
На сцену грузового катафалка,
Как гражданин шекспировской страны,
Но чванного спокойствия корою
Во мне не обросли твои черты,
Не оттого, чтоб с профилем героя
Был на медали сердца выбит ты.
Не потому, что помнится мне слишком,
Как позволял ты становиться в ряд
С твоей судьбой таким, как я, мальчишкам
На плечи футуристских баррикад.
Что с тех доисторических шагов ты
Воспоминаньем схвачен во весь рост,
Когда, укрыт зарею желтой кофты,
Ты выбежал на свой Аркольский мост,
Что мы привыкли наблюдать годами
Басовых строф ступенчатую речь
(И тем страшней, что вот – не угадали
Ее границ и как ее сберечь),
Но эта смерть
– она вломилась даже
В мозг самых сонных, в самый спящий час
И что-то опрокинула в пейзаже,
В эпохе, в жизни каждого из нас,
Она, как звук, что крепнет в одиночку
Вдруг, в городе полночном за окном
И, комнату облапив, словно бочку,
Вращает тихо, ставит кверху дном,
Как гибель полководца в чаще боя,
Как знак, что нам, воздавши мертвым честь,
Не по твоей дороге,
Но другою
Итти
И жизнь с других концов прочесть.
1
Окна растворен ров.
Воронкой ночь на двор.
И будто пилка дров,
И дальний разговор,
И острый крысий визг,
И тараканий шаг,
Спуск с лестницы на риск,
Наощупь, в темь.
В ушах
Ступенек скрип. И вскрик,
И спичек чиркотня,
И разговор заик,
И взломщиков возня.
Мрак нищенски лукав,
А если что не так, –
Хватанье за рукав,
Убийство за пятак.
Прочь, мозг, не шелести,
Уймись, погибни ты
На крутизне шестиэтажной высоты.
2