Неловкими руками он вынул ребенка из кроватки и нежно поцеловал.
В последующие за этим дни и недели Джордж пускал в ход все доводы, хитрости и уговоры, лишь бы утешить жену. Он твердо верил, что время исцелит ее боль. Постепенно она привыкнет. Он намеренно выказывал нежные чувства и любовь к маленькому Стиву, надеясь, что это рано или поздно тронет ее сердце. Но время шло, а старания его почти не увенчались успехом.
— Джордж, — как-то вечером сказала Мэри, — я, видимо, неудачница. И тебе я приношу одни несчастья.
— Пожалуйста, перестань говорить глупости. Ты хорошо знаешь, что́ ты для меня значишь, сколько ты для меня сделала. Ведь только благодаря тебе...
— Да, да, да, Джордж. Я все это знаю. Но теперь... Ты, видно, не представляешь себе, что́ произошло. Энтони будет воспитываться как белый ребенок... а брат у него цветной. Неужели ты не понимаешь, что́ это значит? Моего белого сына будут преследовать всю жизнь, как и его брата. О, боже! — Она неотрывно смотрела на мужа.
Увидев, что настроение Мэри изменить невозможно, Джордж стал подумывать, стоит ли дальше стараться.
Как-то раз, зайдя домой позавтракать и отдохнуть, он застал жену в состоянии тяжелой меланхолии. Это начало действовать ему на нервы. Он ходил по дому, напевал однообразный мотив и старался не обращать на нее внимания.
— Мори, дорогая, перестань! — вдруг не выдержал он. — Это уже стало похоже на болезнь, ей-богу.
Она не ответила. Джордж покачал головой и вышел.
Вернувшись в бар, он уселся позади стойки. Час был тихий, бар пустовал. Джордж покачивался на стуле, откинувшись назад, наклонив так голову, чтобы не терять равновесия. Глубоко засунув руки в карманы брюк, он яростно курил трубку.
Он размышлял о своем положении и чувствовал себя глубоко несчастным. У него цветной ребенок — в этом едва ли можно сомневаться. Жена его сохнет от отчаяния. Друзья в баре словно и не заметили, что у него родился второй сын; не было и в помине тех восторженных поздравлений, которые он получил, когда родился Энтони. Видимо, всем уже известно, какой у него родился сын. В таком маленьком городке слухи распространяются очень быстро.
Трубка догорела. Джордж откинулся назад и выбил ее о цементную стену; пепел посыпался на каменный пол.
Джордж снова набил трубку. Последние дни он слишком много курит, но что поделаешь? Пить он боится. Все эти годы, с тех пор как врач предупредил его об опасности, которая таилась для него в водке, он не брал в рот ни капли.
Водянисто-голубые глаза его остановились на ряде бутылок, стоявших на полке, — вина, коньяки, виски. Внезапно он почувствовал, как кровь прилила к его лицу. Снова он предвкушал приятное, спасительное облегчение.
Джордж нерешительно поднялся и медленно потянулся за рюмкой. Когда он взял бутылку с виски, в горле у него сразу пересохло, рука задрожала...
Он завернул бутылку в газету и сунул в карман брюк; потом застегнул пальто.
— Джон‚ — крикнул он туземцу, — присмотри в баре. Когда вернется хозяин, скажи, что я заболел и пошел домой.
Споткнувшись о порог, он проворчал себе под нос:
— Живем недолго, а в могиле лежим чорт знает сколько времени. Скупой хозяин, жена вечно ноет, весь день прислуживай, нюхай водку, а сам в рот брать не смей, — да кафр по сравнению со мной просто король!
Джордж вышел в вельд и остановился в тени африканской акации. Здесь, в одиночестве, он начал размышлять вслух:
— Для Мэри это тяжелый удар. Бедный маленький Стиви!
После долгого перерыва вкусив виски, он стал похож на акулу, почуявшую запах крови. Он выпил всю бутылку и пошел, шатаясь, домой.
Мэри испуганно взглянула на мужа, когда он с шумом отворил дверь и внезапно остановился посреди комнаты.
Вид у него был мрачный и озабоченный, словно он решал какую-то непосильную задачу. Потом вдруг ноги его подкосились, он потерял равновесие и упал на спину, ударившись затылком об пол.
На следующий день он не смог выйти на работу.
Случай этот потряс и напугал Мэри. Когда Джордж пришел в себя, он не мог от стыда смотреть в глаза жене. Она ему ничего не сказала, но решила с этих пор взять себя в руки и быть веселой, прекратить горькие причитания и жалобы. Водка может приковать его к постели и свести в могилу. Или, еще того не легче, воздерживаясь от питья, он сочтет груз расовых предрассудков слишком тяжелым и брак с цветной женщиной чересчур обременительным для себя.
VII
Стиву было почти три месяца, когда однажды утром на площадку, где Энтони играл с Янни ван Виком и Томми Стаффордом, пришел Джой Мак-Грегор. Он не присоединился к детям, а просто стоял в стороне и смотрел.