Однако, с другой стороны, послать младшего сына в приходскую школу, которую церковь открыла для цветных детей, казалось Мэри просто немыслимым.
— Невозможно, — сказала она Джорджу, когда они сидели как-то вечером на веранде.— Я знаю, что представляют собой эти школы. Классы там переполнены, дети сидят на полу, учителей нехватает, и они так перегружены, что уровень преподавания неизбежно низкий. Разве иначе я бросила бы преподавание? А эти бедные, грязные детишки... Нет, приличных товарищей Стив там не найдет. Нет, нет — это абсолютно невозможно!
— Да, — покорно вздохнул Джордж.
— И я не хочу, чтобы Стива на всю жизнь заклеймили цветным.
Вслух Джордж согласился, а про себя подумал: «Будто это еще не всем ясно!»
— Кроме того, — продолжала Мэри, — это навсегда разъединит мальчиков. По всему видно, что положение дальше станет еще сложнее. И представь себе, как это отразится на Энтони, если брат его будет учиться в школе для цветных. Как только Стива причислят к цветным, и на Энтони на всю жизнь ляжет клеймо. А что будет тогда с нами? Как же мы можем допустить, чтобы наш сын ходил в школу вместе с детьми из Клопписа!
— Да, верно.
— Так что же делать? — Ее раздражали односложные ответы мужа и его явное желание увильнуть от обсуждения вопроса.
— Я должен поговорить с Гундтом, — сказал Джордж. — Он был довольно внимательным к нам прошлый раз. И, кстати, он все еще председатель школьной комиссии.
При упоминании имени Гундта Мэри невольно вздрогнула.
— Не думаю, чтобы Гундт мог на этот раз что-нибудь для нас сделать, — сказала она и на минуту замолчала, а потом неожиданно добавила: — А нельзя ли послать Стива в европейскую школу куда-нибудь в другой город, ну, скажем, в какой-нибудь частный пансион?
— Нет, он еще слишком мал. К тому же, — безжалостно добавил Джордж, — ты прекрасно знаешь, у мальчика слишком темная кожа, чтобы его можно было принять за белого. А, к чорту все эти глупости!
— Не кричи так громко, разбудишь детей.
Мэри кивнула на дверь детской. На веранде стало совсем тихо, лишь слышно было, как почесывается Ровер, вылавливая блох. Джордж погладил собаку и обернулся к жене.
— Видишь ли, Мэри, — мягко сказал он, — Энтони любят в этой школе. Его популярность, быть может, заставит умолкнуть те недоброжелательные чувства, которые вызовет появление в школе Стива. Да и Стиву, возможно, удастся завоевать не меньшую любовь.
Она покачала головой.
— Нет, Стив совсем другой. Он не такой жизнерадостный, как Энтони. Мне кажется, он не глупый мальчик, но характер у него необщительный. К тому же он темнокожий.
— Ну, ладно, я думаю, в ближайшие дни мы на чем-нибудь порешим.
— Ты всегда так говоришь, Джордж. Относишься ко всему спустя рукава.
И Мэри пошла в дом, чтобы приготовить чай.
Джордж, покуривая трубку, продолжал сидеть на веранде. Подбежал Ровер и протянул хозяину лапу, тыкаясь мордой в его руку. Джордж раздраженно отогнал собаку.
Что делать? — думал он. Нельзя же вот так взять да и разрушить все будущее Энтони, точно игрушечный домик из кубиков, выстроенный в детской, который разлетается от удара ноги? Но Стив, бедный малыш, ведь он тоже его сын! Почему они с Мэри вечно обсуждают только вопрос об Энтони и его благополучии? Разве он, Джордж Грэхем, сам не был младшим в семье? Нет, к мальчикам нужно относиться одинаково.
В этот вечер не только Джордж ломал себе голову над проблемой будущего. После утомительного дня спортивных упражнений Энтони лежал в постели и не мог заснуть; он слышал каждое слово, сказанное родителями.
Широко раскрытые глаза его мучительно смотрели в темноту.
XIII
Грэхемам наконец удалось купить подходящий дом поблизости от нового района. Соседство было вполне приличное, хотя здесь и не действовали ограничительные правила для не-европейцев.
В новом окружении, поселившись неподалеку от Боба Шорта, Энтони чувствовал себя вполне счастливым.
Он теперь хорошо знал, что хотя кожа у него и белая, однако полноценным европейцем он себя считать не может. Энтони отдавал себе в этом отчет и поэтому возлагал все больше надежд на дружбу с Бобом и хорошие отношения со всеми уважаемым семейством Шортов.
Мэри была тоже довольна их новым домом на Холленд-род. Однако близкое соседство с новым районом постоянно напоминало ей о пределах ее честолюбивых стремлений. Всякий раз, когда она ходила по новому району, в особенности если рядом с ней был Стив, у нее появлялось такое чувство, будто она нарушает какой-то закон, преступает запретные границы. Она испытывала непонятный страх перед каждым, кто уже в силу самого факта своего рождения мог не обращать внимания на запреты и ограничения, содержащиеся в условиях владения землей. Особенно ей неприятно было видеть, как уютно устроилась в самом центре нового района миссис Мак-Грегор; ведь многие знали, что в жилах ее тоже есть примесь цветной крови.