— Все это так. Если нам удастся добиться того, чтобы заявление Босмена было изъято из числа улик, мы получим сильный козырь в пользу прекращения дела. Я лично очень рассчитываю на это. — Тэрнер снова встал и зашагал из угла в угол. Это как-то раздражало Энтони. — Ну, а что если ничего не выйдет? Поверят ли присяжные тому, что вы стояли среди комнаты и точно зритель смотрели, как развертываются события? А если вы оказывали сопротивление, то почему? Не для того ли, чтоб он не мог увидеть кого-то или чего-то по ту сторону портьер? Я, конечно, рассуждаю сейчас, как стали бы рассуждать присяжные. А коль скоро вы хотели что-то или кого-то скрыть, то почему это не могла быть та самая девушка — Джин Хартли, про которую говорится в заявлении покойного? И как только присяжные сойдутся во мнении, что она была у вас, — для генерального прокурора не составит большого труда убедить их, что у вас имелась причина — и к тому же серьезная — не пускать Босмена за портьеры и что не пустили вы его силой, иными словами, попрали закон и совершили убийство. Будет ли это сочтено предумышленным убийством или убийством при оправдывающих обстоятельствах — зависит от того, в какой мере суд признает заявление Босмена соответствующим истине. Если решат, что вы намеревались ударить его стулом по голове, как он сказал, тогда дело ваше худо.
— Я думаю вот о чем: стоит ли нам иметь присяжных, — сказал Энтони. Тревожное раздумье испещрило морщинами его лоб. — Ведь еще не поздно отказаться от них.
— Да, конечно, но как я уже говорил вам, многие, независимо от ваших достоинств и недостатков, будут вам сочувствовать, ибо Босмен не имел никакого права врываться к вам в такой час. Неприкосновенность жилища кажется чрезвычайно важной обывателям. К тому же... я не намерен льстить вам, но ваша внешность должна понравиться присяжным. Вот как обстоит дело.
Энтони смущенно улыбнулся, а про себя подумал, как отнеслись бы к нему присяжные, если б узнали правду.
— Так что нам, пожалуй, лучше иметь присяжных. А теперь о другом: что́ вы так упорно не хотели показывать Босмену, если, конечно, у вас было что скрывать? — Тэрнер помолчал, глядя в окно. — Советую вам как следует все обдумать и завтра в половине третьего зайти ко мне.
Не говоря ни слова, Энтони поднялся. Он уже дошел до двери, когда Тэрнер окликнул его.
— Нам, безусловно, помогут показания Джин Хартли, — сказал он‚ — но надо еще, чтобы присяжные поверили, что она не была у вас.
— Она никогда у меня не была.
— В таком случае ее показания опровергнут заявление Босмена. Но суд может решить, что Босмен спутал голоса и у вас была какая-то другая женщина. Вспомните про окурки и чай!
Пронзительные серые глаза сверлили Энтони.
— Какая ерунда! — быстро пробормотал он. — Ну неужели я бы оставил дверь квартиры незапертой, если бы со мной была женщина! Специально, что ли, я стал бы это делать!
— Это, конечно, довод, но не очень убедительный. Ведь время-то было за полночь — в такую пору не ждут гостей. К тому же, когда человек взволнован и разгорячен, он не всегда бывает осторожным.
Энтони пожал плечами.
— Надо будет мне повидаться с мисс Хартли, — продолжал Тэрнер.
— Не думаю, чтобы она оказалась хорошим свидетелем, — сказал Энтони, — после всей этой истории у нее порядком расшатались нервы. Но она скоро сама к вам явится. Она приезжает из Дурбана и будет здесь дня через три.
— В любом случае мне необходимо повидаться с ней. И ей придется со мной встретиться.
— Ей послана повестка. Водители ее, естественно, страшно расстроены тем, что ей придется давать показания.
— Знаю. Хартли сам был у меня. Интересовался, нельзя ли как-нибудь обойтись без нее. Я сказал ему, что если ваше дело не будет прекращено, нам без нее не обойтись.
Энтони утвердительно кивнул головой.
— Я буду у вас завтра днем, — сказал он.
Всю эту ночь Энтони мучительно думал над возникшей перед ним проблемой. Если бы жизнь его была обычной, ему ничего бы не стоило представить своим защитникам, а позже и присяжным единственного свидетеля, от показаний которого зависел исход процесса. Но при существующем положении вещей нечего было и думать привлечь к делу Стива.
Очень хорошо, если на суде защите не придется прибегать к доказательствам. Но об этом будет известно только после решения судьи относительно заявления Босмена. А пока не лучше ли сообщить Тэрнеру, как в действительности было дело? Не следует ли сказать ему про Стива? А также — почему он так долго скрывал то, что у него есть брат? Придется объяснить причину, побудившую его сделать такое заявление полиции; рассказать, чем объясняется столь резкая перемена в его поведении, почему он всех обманывал.