Решение приходит легко и мне остаётся только придумать, как всё осуществить. Поднимаюсь и уже уверенно иду обратно. Олента точно сможет помочь мне составить план действий и познакомит с нужными людьми. Остаётся только убедить её, что это хорошая идея.
— Нет, нет и ещё раз нет, — говорит она, гневно откидывая пряди чёрных волос за спину. — Ты вообще в своём уме?
— Оли, — я накрываю её руку своей, но она выдёргивает ладонь. — Прошу тебя, не драматизируй.
— Тебя казнят на площади, если поймают! — Олента замахивается и швыряет тарелку, которую старательно натирала, об пол. — А твоя девчонка будет на это смотреть из первого ряда вместе со своим, забери Темнейший его душу, пресвятым!
— Оли, ну ты же знаешь, я всё равно это сделаю, — я заглядываю ей в глаза, забираю у неё полотенце и продолжаю тереть посуду вместо неё. — Просто с тобой у меня гораздо больше шансов выжить. Верно?
— На что она тебе, малыш? — не пойму, расстроена ли женщина или разочарована. — Ну не сошёлся же на ней клином свет, в конце-то концов!
— А если сошёлся? — в тон ей спрашиваю я. — Ты бы тоже боролась за то, что считаешь своим.
— Именно сейчас ты предлагаешь этого не делать!
— Да брось, Олента, — я очаровательно улыбаюсь, знаю, что она не может устоять перед этим моим оружием. — Мы с тобой птицы вольные.
Женщина вздыхает и отворачивается, опирается на барную стойку, качает головой. Говорить со мной она больше не желает. Ну и ладно. У меня есть другие способы убеждения. Оставляю тарелку и полотенце на столе. Плавно перетекаю, останавливаюсь за её спиной.
— Оли, — наклоняюсь к её шее, скольжу носом до уха с массивной серёжкой и обратно. — С тобой или без тебя, но я это сделаю, — перехватываю её за горло, чувствую, как она уже выгибается мне навстречу. — Лучше, конечно, с тобой.
Моя ладонь забирается ей под юбки, скользит выше по бедру. Женщина стонет моё имя, когда я дотрагиваюсь до неё, сдвигая бельё в сторону, шарит руками сзади в поисках моего ремня. Не может расстегнуть и просто нащупывает выпуклость на штанах, поглаживает её, ждёт, пока я сам освобожусь от одежды. Я закрываю глаза, чтобы не видеть чёрные волосы Оленты, не видеть её саму, потому что перед глазами всё ещё стоит совершенно другая картина, другие волосы, другие изгибы, другой запах… Мне нужна разрядка, иначе я просто сойду с ума!
Одним рывком расстёгиваю пуговицы, ремень, задираю демоновы юбки. Женщина подо мной кричит. Не фальшиво, а отдаваясь полностью без остатка. Но мне этого мало, я хочу большего. Вдавливаю её в стойку сильнее. Она уже не может шевелиться, и не нужно, всё равно она делает это не так. Сегодня всё не так. В последнем толчке вжимаю её в себя, тяну за волосы.
— Крис!.. — рычу сквозь зубы.
Туман отступает постепенно, и я отстраняюсь от Оли. Она не шевелится, не пытается расправить одежду, только тяжело дышит. Похоже, я опять сделал что-то не так.
— Оли? — подхожу, трогаю её за плечо. — Ты в порядке?
— Я помогу тебе, Лис, — голос Оленты слишком отрешённый, чтобы я поверил, что всё в порядке. — Но, давай, на этом мы с тобой всё закончим. Хорошо?
— Оли, ну с тобой-то что не так?
— Бери свои вещи и проваливай, Тиарго, — Олента, наконец, отлипает от стойки. — Завтра вечером сведу тебя с нужными людьми. А до этого, чтоб и духу твоего в моём баре не было.
Не понимаю, что на неё нашло, но покорно ухожу. Если разозлю её сейчас ещё больше, то имею все шансы не получить необходимой помощи. После решим вопрос с этим «давай всё закончим», а пока пусть остынет. Я качаю головой, совершенно не понимая этих женщин. Зачем всё так усложнять?
Глава 16
Тиарго
Моя комната рядом с пустой Кристыной. Я не дохожу до своей двери, сворачиваю в её спальню и замираю. Аромат, которого раньше я не замечал, теперь ядом врывается в ноздри, обжигает внутренности, удавкой затягивается вокруг горла. Я всё равно делаю шаг вовнутрь.
У неё, как всегда, чисто. Слишком чисто для такого, как я. Смотрю на свою припорошённую пылью одежду и понимаю, что у нас так было почти всегда. Она давно уже «слишком» для вора и оборванца вроде меня. Олента права во всём, но послушать её мудрый совет я не могу. Может быть, я и согласился бы её отпустить, но только если бы знал, что до этого сделал всё, что мог. Сейчас же мне кажется, что я идиот, профукавший шанс, который всё время был прямо под носом.