Мне не хочется пачкать собой её постель, поэтому я раздеваюсь. Оставляю грязные вещи на входе. Мельком гляжу на себя в зеркало, прежде чем забыться сном. Что за?..
Подхожу ближе, рассматриваю огромный чернильный рисунок на груди. Ровно в том месте, куда пришёлся удар ладоней Теней, красуется ворон. Его хвост спускается почти до середины живота, голова закинута вверх в беззвучном крике, мощный клюв блестит на невидимом солнце. Крылья птицы раскинулись мне на плечи и руки в таком точном изгибе, что, когда я поднимаю руки, ворон словно распахивает свои крылья. Сами крылья — сгустки тумана, из которого то здесь, то там торчат чёрные перья. Туман словно шевелится при каждом моём движении, дёргает за перья, заставляя ворона оживать на долю мига.
Никогда я не видел настолько искусно выполненных татуировок. Хотя, если быть честным, — это и не татуировка. Это знак Темнейшего, оставленный мне Тенями, и что он значит, я понятия не имею. Одно я знаю точно: людям не стоит лишний раз видеть раскинувшего крылья ворона.
Кивнув своим мыслям, я возвращаюсь к своим вещам и накидываю на себя нижнюю рубашку. Мало ли кто решит зайти в эту дверь, когда я буду спать.
Сон приходит быстрее, чем я ожидал, и приносит с собой тревожные сюжеты о том, как Тени, вместе с Аароном Хоудоном забирают у меня Кристу, а я никак не могу их догнать, потому что ворон на моей груди бьёт меня крыльями и выклёвывает сердце.
Едва слышный шорох будит меня, и, прежде чем я успел оценить степень опасности, моя натренированная рука уже мечет короткий нож в сторону шума.
— Темнейший! Лис, ты совсем с ума сошёл?
Голос Дэрги заставляет меня успокоиться, и решение просыпаться резко отменяется мной же. Незваный гость подходит ближе и что-то швыряет на прикроватную тумбочку. Нож. Перехватил, значит. Ну что ж, либо я теряю форму, либо он хорошо тренируется.
— Вставай, чудовище, — не отступает друг. — Меня Олента послала за тобой. Сказала, что, если не явишься сейчас же, сделка отменяется. Такие люди не будут ждать вора с окраин.
Сон как рукой сняло. За окном темно, и, похоже, я действительно проспал нужное время. Впрыгиваю в штаны, куртку просто беру с собой и мчусь к Оли, не заботясь, поспевает ли за мной Дэрги. Хоть я и планирую взять его с собой в это сумасбродное путешествие, но не думаю, что уже пора ему об этом сообщить.
Олента бросает на меня гневный взгляд и тут же отворачивается. О, демоны, она ещё обижается? Раньше за этой женщиной подобного не замечалось, иначе мы бы не водили дружбу так долго.
За дальним столом сидят двое мужчин, и в них с первого взгляда можно узнать чужаков. Дорогая одежда, утончённые движения и манеры, а главное, брезгливые и высокомерные взгляды.
Откуда хозяйка такого заведения, как это, знает таких, как эти двое, остаётся загадкой, но она помогла мне и на том спасибо. Стряхиваю с себя признаки волнения и направляюсь к нужному столику.
— Здравствуйте, господа, — я слегка наклоняю голову. — Прошу простить за ожидание.
Не дожидаясь ответа, отодвигаю стул и сажусь напротив. При ближайшем рассмотрении вижу, что не такие они и большие шишки — дорогие пиджаки поношены, хотя нашивки на них говорят о королевской магической гильдии. Скорее всего, или выгоревшие, или не наделённые даром управления чистой энергией. Может быть, подмастерья кого-то именитого, а может, и просто младшие энергисты.
— Мы и так потратили много времени, — начинает один с большой родинкой у глаза, которая прячется в морщину каждый раз, когда мужчина презрительно щурит глаза. — Поэтому давайте сразу к делу.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Тогда, чтобы не тратить ещё больше вашего времени, пожалуй, лучше мне поговорить сразу с вашим начальством.
— Говори с нами, вор, — голос второго старчески-скрипучий, несмотря на то, что внешне он выглядит гораздо моложе первого. — Мы — это большее, на что ты можешь рассчитывать.
— Вы некомпетентны в вопросах энергии, а значит, вы мне не подходите, — говорю я намеренно громко, чтобы скукожившийся мужчина, сидящий спиной за соседним столом, услышал. — Извините за потраченное время.
Я намеренно медленно поднимаюсь, как раз для того, чтобы меня успели остановить.
— Вы свободны.
Глубокий голос, который я знаю с детства, заставляет меня вновь плюхнуться на стул. Двое же мужчин, наоборот, поднимаются и уходят, даже не обернувшись. Сгорбленный сосед выпрямляет спину, поднимается и в одно движение вот уже сидит напротив меня и улыбается той самой улыбочкой, которая так раздражала меня, когда я был подростком.