Знаю, что Олента меня сегодня не ждёт, и всё равно поднимаюсь по лестнице в нашу комнату. Мне хочется обернуться, взглянуть на белобрысого, всем своим видом показать, что сколько бы он ни лил ей в уши, сегодня ночью она всё равно придёт ко мне. Оборачиваюсь, окидываю взглядом полупустую забегаловку. Только в самом дальнем углу и у дверей ещё возятся пьяные завсегдатаи. А потом смотрю на Дэрги.
Он уже не один. Олента вышла из своего укрытия. Очевидно, ждала, пока я уйду. Они не смотрят на меня, а только друг на друга, и почему-то меня это задевает. Я не вижу, чтобы их губы шевелились, а значит, они молчат. Несмотря на то что они даже не дотрагиваются друг до друга, мне кажется, что я наблюдаю за чем-то слишком интимным. Темнейший! Да они сговорились, что ли?
Мне неприятно, но я продолжаю смотреть. Рука Дэрги вдруг двигается с места, нарушая идеалистическую картину. Его пальцы скользят по барной стойке к руке Оли. Медленно, словно спрашивая разрешения. Так же осторожно мужская ладонь накрывает маленькую женскую. Я смотрю на это миг, другой и внутри меня что-то сжимается. Она не убирает руку. Смотрит на белобрысого прямо, без лишнего стеснения. Она всегда такая. И я никогда её не ревновал. Но сейчас я прямо слышу, как скрипят мои зубы, которые я сцепил, чтобы не наорать на обоих.
Оцепенение спадает с меня, когда ладонь Оленты приходит в движение, и я практически с ужасом смотрю, как вместо того, чтобы прервать прикосновение, её пальцы сплетаются с пальцами Дэрги. Они всего-то держатся за руки, но я знаю, чувствую, что это слишком много. Больше, чем у нас с ней было когда-либо. Надо мной будто бы опять разрываются небеса, и я продолжаю свой путь по лестнице, словно стараясь быть ближе к тому, что на меня сейчас свалится.
Нет. Я однозначно не люблю Оленту. И меня никогда не смущали другие мужчины в её постели. Но Дэрги пытается влезть не только под её юбки, но и гораздо глубже. Он хочет влезть ей под кожу. Хочет забрать у меня такого замечательного друга, как Оли. Хочет занять моё место и забрать то, что по праву, данному мне самой Олентой, принадлежит мне.
Глава 21
Тиарго
Я ложусь на такую знакомую кровать и прикрываю глаза. В темноте сразу же возникает один образ. Да, крошка, я тебя ждал. Белые волосы, золотые глаза, высокие скулы… Зачем она всё испортила? Зачем ушла с этим напыщенным мерзавцем, когда уже стало ясно, что мы значим друг для друга? Нет, конечно, в душе я её понимаю. Я слишком поздно всё понял. Пока до меня, идиота, дошло очевидное, она уже успела во мне разочароваться и абсолютно потерять веру в меня. Как я такое допустил? Не знаю.
Я лежу и слушаю, не зазвучат ли шаги на лестнице, но за дверью тишина. И это причиняет мне почти физическую боль. Пытаюсь вспомнить, когда я чувствовал себя настолько одиноким. Кажется, ещё до появления Крис в моей жизни. Эти мысли погружают меня в беспокойный, нездоровый сон.
Сначала я просто брожу в густом, как молоко, тумане, натыкаюсь на какие-то предметы, ощущаю, будто бы из клубящейся мглы на меня смотрят сотни глаз, чувствую, как до меня кто-то дотрагивается, но, когда оборачиваюсь, за спиной никого нет.
Моё сердце пытается вырваться из грудной клетки, сознание стремится покинуть меня, но, если ты уже спишь, глубже тебе некуда нырять.
Единственное, чего я хочу, это подняться сейчас над всем этим туманом, вынырнуть из него и убедиться, что он не будет держать меня вечно. Моё желание настолько сильно, что в какой-то момент я начинаю верить, что именно так и будет. Поэтому, когда в лопатках простреливает нечеловеческая боль, я хоть и падаю, но не удивляюсь.
Я стою на четвереньках в этом демоновом тумане и вою, словно раненое животное. Я и есть раненое животное, потому что я вижу, как мои ладони, впившиеся в мягкую жирную землю, покрываются чем-то тёмным. Присматриваюсь и понимаю, что это перья.
Чёрные перья вырастают прямо из моей кожи! Она зудит, болит, как если бы её прокалывали тысячи иголок, а лопатки будто бы выворачиваются наружу. В какой-то момент стоять даже на четвереньках становится невероятно тяжело. На спину давит что-то огромное, неподъёмное, и я падаю лицом вниз. Я лежу и не вижу ничего, кроме кромешной мглы. Теперь нет даже тумана. То, что давит на мою спину, укрывает меня полностью. Пытаюсь пошевелиться и с ужасом понимаю, что это что-то — часть меня. Это что-то — мои крылья.
Делаю над собой титаническое усилие, стараюсь ими пошевелить и у меня получается. Они слушаются меня так же, как слушаются руки или ноги. Мои крылья настолько огромны, что одним взмахом разгоняют туман и поднимают меня от земли.