Так прошло пять лет. Откуда знаю точно? Эйнер праздновал мои «дни рождения». Он отсчитывал их от моего первого боя. И всё изменилось именно в мой пятый «день рождения». Но, я, как обычно, забегаю вперёд.
Мне было примерно восемнадцать, и я дрался уже пару лет, когда Дэрги приставили меня охранять. Он был тоже очень молод, но сумел доказать свою преданность и компетентность. В его картине мира это было что-то вроде повышения, и он очень гордился тем, что заслужил расположение Эйнера.
Дэрги был смазливым светловолосым пареньком со светло-карими глазами и хулиганской улыбкой. Если бы он был вымыт и лучше одет, он бы легко сошёл за какого-нибудь молодого дворянина, настолько всё в нём было утончённо-прекрасным. Тогда я подумал, что он был бы отличной парой для Кристы, если бы не занимался тем, чем занимался.
Первое время он меня откровенно побаивался, скрывая это за высокомерными взглядами и презрительной ухмылкой. Я же, в свою очередь, резко дёргался в его сторону каждый раз, когда он приносил мне еду, и громко хохотал, когда он отпрыгивал и разливал на себя мою похлёбку. Нет, я не боялся остаться голодным, я был слишком ценен, чтобы он не принёс мне другую порцию. В ответ он пересаливал мне кашу и чуть ли не хлопал в ладоши, когда я кривился, пробуя кулинарный шедевр. Я после такого одевал остатки еды ему на голову. Он обливал меня водой в холодный день. Я швырял в него мелкие камушки до тех пор, пока он не выходил из себя. Это противостояние могло длиться вечно, если бы однажды, заступив на смену, он не придвинул к клетке стол, стул, не поставил на стол бутыль вина, два стакана, не разложил на столе нехитрую закуску, и не сказал:
— У меня день рождения, — он смотрел прямо и поджимал губы. — Выпей со мной.
— Тебе не с кем пить, парень? — недоверчиво спросил я.
— Выходит, не с кем, Рон, — пожал плечами он.
Меня так резанул звук собственного имени, что я опешил. Последние два года я был Зверем, и моим настоящим именем меня называла только Криста в моих снах.
— Тогда наливай, Дэрги, — ответил я, придвигая стул к столу с моей стороны решётки.
Так у меня появился друг. Первый в моей жизни друг. И, похоже, он до меня тоже ни с кем не дружил. Но в целом это было неважным, потому что за следующие три года мы стали практически братьями. Дэрги был на всех моих боях, уносил меня с них, когда я не мог идти, помогал прийти в себя… Когда дела мои были совсем плохи, он уговаривал Эйнера дать мне больше времени на восстановление. Он, как мог, защищал меня, делал то, что никто прежде для меня не делал. А я… А я просто был ему благодарен настолько, насколько вообще может быть благодарен такой, как я.
— Ронни, сегодня что-то не так, — сказал он мне в тот день.
— Что именно не так?
У Дэрги была удивительная способность чувствовать малейшие изменения вокруг. Каким-то невероятным образом он на интуитивном уровне знал, если что-то вдруг шло не так, как должно. Меня удивляло это, но я доверял его предчувствиям безоговорочно.
— Я не знаю, Рон, я не знаю, — мой друг нервничал, расхаживал перед прутьями решётки, словно это не я был в клети, а он. — Но что-то точно не так.
— Они нашли достойного противника? — хмыкнул я. — Может, и пора. Помнишь, что я говорил, если меня убьют, сожги моё тело.
— Это не смешно! — рыкнул на меня друг.
— Да кто же смеётся? — удивился я.
— Ронни, мне никогда не было так страшно перед твоими боями, как сегодня, — я видел, что он лжёт. — Что-то случится. Что-то плохое, понимаешь?
— Никому не говори, что ты боишься, — посоветовал я. — Прозовут девкой.
Но видя, что он слишком взволнован, чтобы реагировать на мои шутки, я сменил тактику.
— Выдохни, друг, — я протянул руку сквозь прутья решётки и похлопал его по плечу. — Я столько раз выживал, что, думаю, ещё раз сделать это я как-нибудь смогу.
Дэрги покивал, постоял ещё немного, глядя в одну точку.
— Мне пора, — наконец сказал он, направляясь к выходу. — Сегодня Эйнер хочет, чтобы я смотрел бой с ним.
— Ну вот видишь, — я попытался подбодрить его. — Пахнет очередным повышением.
Он вновь кивнул.
— Рон? — он явно не решался о чём-то мне сказать, но я не торопил.
— Да, Дэрги?
— Если умру я, не надо меня сжигать, хорошо?
— Что ты такое говоришь? — вот тогда, пожалуй, испугался и я. — С чего бы ты должен умереть?
— Ни с чего, — пожал плечами он. — Просто так в голову пришло.
Он вышел, больше не оборачиваясь, оставив меня наедине с моими тревожными мыслями. Чем меньше времени оставалось до боя, тем больше я нервничал. Дэрги сумел заразить меня своим настроением, и к тому мигу, как мне нужно было выходить на ринг, я уже сам расхаживал по камере настоящим зверем.