Возможно, стоило начать с каких-нибудь бедных и затерянных выселок и хуторов, такие наверняка есть и в лесу, и у реки, но я слабо представлял, что с них можно взять. Там наверняка живёт такая же беднота, как и мы, а здесь, за стенами, наверное, есть, чем поживиться.
— Эй, вы! — проревел я, выходя на дорогу с факелом в руке.
Так, чтобы со стены меня могли увидеть. Караульный прокричал что-то своим, поднялся шум, но стрелять в меня пока не стали. Я убедился, что на меня смотрят, и указал рукой на сотню костров, мерцающих в лесу позади. Обычно костёр зажигали если не на десяток, то на пять-шесть воинов, так что подобная уловка могла в данных условиях сработать.
— Сдавайтесь! Нас — Орда! — прокричал я.
А нас — рать, как же. Но тут мне что-то подсказывало, что гарнизон тут маленький и не слишком хорошо обученный, потому как на стену высыпал всего десяток воинов в больших меховых шапках, и они выглядывали из-за частокола без всякого опасения, что их могут подстрелить.
Один из них прокричал что-то в ответ. Я, разумеется, не понял ни слова, их язык чем-то напоминал странную помесь немецкого с нижегородским. Но по интонации был ясно, что мне советовали убираться вон, покуда цел. Придётся общаться жестами, надеясь, что здесь они совпадают.
Я, конечно, не надеялся, что местные откроют ворота и склонят головы, едва мы покажемся на дороге, и не рассчитывал на быструю победу. Я надеялся вселить страх в сердца защитников, а это только половина дела.
Если бы не клятый Зугмор с его засадой, я бы успел всё разведать и составить план, а теперь приходилось импровизировать.
— На рассвете! Если вы не откроете ворота! Мы спалим деревню до основания! — сопровождая каждое слово красноречивыми жестами, проорал я.
В ответ защитники пролаяли что-то явно нецензурное. Но взрыва хохота не последовало, они всё-таки не на шутку перепугались. Я демонстративно махнул факелом, развернулся и зашагал обратно к кострам.
Арбалетчики остались ждать в засаде, контролируя выходы, вполне возможно, что местные попытаются отправить гонца в ближайшие селения за подмогой.
Возможно, лучше было бы попытаться взять эти стены нахрапом, нагло задавить числом, но я представлял, какие потери бы ждали нас тогда, и желание брать крепость таким образом тут же угасало.
— И что, думаешь, откроют? — спросил у меня Бурздуб, когда я вернулся к костру и протянул руки к дрожащему пламени.
— Нет, — честно ответил я.
— И зачем это всё? Не проще ли было сразу налететь и постукать? — хмыкнул сотник.
— Может и проще, — пожал плечами я. — Но они сейчас будут всю ночь дрожать от ужаса, а мы пока будем отдыхать.
— Утром-то они увидят, что нас меньше, чем они думают, — покачал головой Бурздуб.
Я уже понял, что крупно облажался и с этой деревней, и со своим планом штурма, и вообще с походом в целом, но заднюю давать было поздно. Надо, пожалуй, каждый раз лупить себя палкой по голове, приговаривая «думай, а потом делай». Хотя это вряд ли поможет.
— Значит, выступаем незадолго до рассвета, — решил я. — Передай остальным. А пока отдыхаем.
На вылазку у защитников просто не хватит смелости, тут я был готов биться об заклад. Но бережёного бог бережёт, и охранение мы всё равно выставили, да и арбалетчики продолжали следить за всеми воротами и калитками, сменяя друг друга каждые два часа.
Длинная зимняя ночь пролетела как одно мгновение, и не успел я прикрыть глаза, прислонившись к дереву, как меня уже тряс за плечо Лургуш, не обращая внимания на мои вялые попытки отбрехаться.
Пора было выступать, и часовые на стенах бдительно вглядывались в сотни огней, мерцающих среди деревьев, и незаметно подойти к стенам не выйдет, даже если снайперским выстрелом снять караульных. А если мы и сможем в каком-то месте подобраться незаметно, то там нас будет ждать ледяная горка, с которой мы будем только потешно соскальзывать. Выдолбить ступеньки во льду и мёрзлой земле нам просто не позволят.
Настроение у меня было откровенно паршивым, боевой дух витал где-то в стороне плинтуса, хотя остальные орки поглядывали на частокол с азартом и возбуждением. Придётся вести их в бой, хотя я бы лучше в этот раз обошёлся без постука. Здешние стены слишком крепкие, чтобы выдержать наш натиск.
Но, как говорил кто-то из полководцев древности, сила крепости не в камне, а в сердцах её защитников, и я мог надеяться только на то, что мы перепугали этих лесных болванов до трясучки. Насколько я знал, орки предпочитали сюда не спускаться, а значит, и местные сталкивались с ними не так часто, чтобы привыкнуть к ним и верно оценить угрозу.