Слово «юмор» произошло от латинского «humourem», что значит «жидкий». Греческий врач Гиппократ, считающийся основателем медицины, полагал, что хорошее здоровье зависит от правильного баланса четырех жидкостей, или «гуморов» организма, а именно крови, флегмы, черной и желтой желчи. Позднее греческий врач Гален высказал мысль о том, что от пропорций этих жидкостей в теле зависит темперамент человека. Мол, преобладание крови приводит к формированию сангвинического характера, слишком много черной желчи – к формированию меланхоличной личности и так далее. Помимо того, что соотношение жидкостей в организме считалось основой устойчивых черт характера, его также стали рассматривать как причину изменчивых настроений. Так слово постепенно приобрело психологические коннотации[1].
В английском языке слово продолжало развиваться, и в XVI веке его стали использовать для обозначения любого поведения, отклоняющегося от социальных норм. В литературе одним из первых слово «юмор» использовал Бен Джонсон, автор, который создал комедию «Всяк со своей причудой»[2]. Он был вторым, после Шекспира, драматургом своей эпохи. Джонсон создал персонажей, которые были «humor», то есть характерными, с причудами.
Только к XVIII веку слово «humor» приобрело современное значение. Именно это значение (и звучание) перешло в русский язык.
Самые светлые головы человечества пытались разгадать секрет смеха, разложить юмор по полочкам, подвести теоретическую базу. Теорий юмора родилось много, но в этой книге я расскажу вам про три основных:
1. Теория превосходства
2. Теория несоответствия
3. Теория утешения
Теория превосходства
Разработана она не абы кем, а Сократом, Аристотелем и Платоном. Именно они более двух тысяч лет назад задумались о том, что же такое юмор и как работают шутки. Пришли три величайших головы к единому мнению: смешно – это когда какой-нибудь древний грек шел и поскользнулся на древнегреческом банане, а потом стукнулся древнегреческим лбом о древнегреческую мостовую. То есть людям нравится смеяться над глупостью и над тем, как человек выпутывается из трудной ситуации, – потому что в такие моменты мы чувствуем себя лучше и умнее тех, кто попал впросак. Я где-то слышала, что первой шуткой пещерного человека был рисунок с изображением спотыкающегося о камень сородича. Уверена, мы бы и сейчас над таким сородичем посмеялись. Теория получила название «Теория превосходства», потому что в ее основе – торжество (превосходство) победителя над проигравшим.
Согласно этой теории, юмор – это нечто злое и жестокое, а значит, недостойное человека интеллигентного. Кстати, именно поэтому комедии долго считались низким жанром. Аристотель считал, что «смешное есть часть безобразного»[3]. Так что юмор долгое время не то что презирали, но точно считали явлением, не заслуживающим уважения и внимания, – безобразным, но безобидным.
Если бы теория превосходства была единственно верной, комикам достаточно бы было просто выходить на сцену, и раз за разом падать на ней. Но мы знаем, что публику этим не удержишь – люди быстро заскучают и освистают «шутника». А значит, есть в юморе еще нечто важное, чего теория превосходства не учла.
Теория несоответствия
За юмор заступились Кант и Шопенгауэр. Благодаря им, понимание природы смеха стало глубже – они предположили, что улыбка – это реакция на абсурд или неожиданность. Человек смеется, когда видит несоответствие между тем, к чему он привык, и тем, что происходит в реальности. Так мы можем посмеяться над тем, что главный герой, генерал (!), упал прямо на шикарный многоярусный торт – мы смеемся не над его бедой, а над несоответствием статуса и события (генерал слишком важен, чтобы упасть в торт!).
В «Критике способности суждения» Кант первым сформулировал суть идеи смеха, сказав, что «смех есть аффект от внезапного превращения напряженного ожидания в ничто»[4]. Вот простой пример, который иллюстрирует слова Канта:
Он встает на одно колено и протягивает ей бархатную коробочку. Она открывает ее и… обнаруживает губку для мытья посуды.
Губка для мытья посуды не соответствует ситуации – мы ожидали увидеть кольцо. Напряженное ожидание превратилось в ничто, и родился смех.
Канта поддержал Шопенгауэр с его «Теорией Абсурда», и современные исследователи продолжают находить подтверждение этой теории. Она, кстати, здорово работает во многих произведениях английской литературы, в основе которых лежит абсурд. К примеру, в «Алисе в стране Чудес»: