Каждый день во власти Гнева, и только одно желание - убей.
Перед тем, как я получил Табу, я сожалел что не могу сдержать себя, чувствую сожаления за то, что убивал беззащитных людей.
Но после того как я получил Табу мне стало гораздо легче.
Поскольку я получил оправдание своей резне.
Почувствовав это, я стал злиться.
Гнев в моем сердце, это не та временная вещь, которая была призвана способностью.
Это праведный гнев.
Такая вещь не требует никаких оправданий.
Все равно это просто попытки самооправдания за те грехи, которые я натворил.
Хотя правда открытая Табу была ужасна, но это не причина для того чтобы устраивать резню.
Все осталось так же.
В тот момент когда я жил своей прошлой жизни.
Я не был неправ.
Вот почему я использовал силу.
Разница только в том, что после того как я использовал силу, я начинал искать оправдания.
А так, все так же.
Судить свои собственные поступки через призму правосудия, используя это как оправдание.
Вот наверное из-за чего мой внешний вид стал близок к тому, который был, когда я был человеком.
В прошлой жизни, терпение было добродетелью, а жестокость преступлением.
В этот мире, терпение это преступление, а жестокость это добродетель.
Я больше не понимаю, где добро, где зло.
Но даже если я этого и не знаю, но все равно буду продолжать.
Отбросив в сторону свою терпение и понятия кто прав, кто виноват.
Хотелось бы, чтобы кто-то сумел меня остановить.
Я хочу вернуться в деревню Гоблинов.
Место, где мне не нужно было думать о том, что такое грех, а что такое добродетель.
Но там только пепел.
Гордые воины и крепкие, теплые дома, все это теперь просто пепел.
И потом, нет никого, кто сумеет меня остановить.
Мои физические показатели уже превысили 10000, хотя я и не использую Гнев.
Я сумел отбиться от Ледяного Дракона, который попытался встать у меня на пути, не используя Гнев .
Когда я был гоблином, мне говорили, что Драконоиды это самые страшные монстры из тех что обитает в горах.
Но даже более высокий уровень драконоида - Дракон, не смог меня остановить.
В данный момент я просто машина, которая предназначена для убийства всего живого.
У меня нет воли, есть только один гнев.
Я убиваю, ем и ищу следующую добычу.
Вот так я и существую.
Есть ли смысл продолжать такую жизнь?
Возможно было бы лучше, если бы мое сознание не возвращалась после того боя с Богом Меча.
Тогда я бы действительно стал бы машиной, которая ни о чем не думает и ни о чем не сожалеет.
Или Бог Меча мог бы меня убить.
Понятно.
Я уже хочу умереть.
Я не хочу жить в этом мире, да еще и в таком состоянии.
Почему этот мир полон боли?
Почему вся эта боль досталась мне?
Я не знаю.
Я хочу умереть.
Но сделать это по своей воле я не могу.
Мое тело само предпринимает действия для поддержания жизни.
преследует добычу, убивает и ест.
Я преследую группу которая пытается пересечь Горы.
У меня появилось звание Разрушитель Страны а я даже не успел понять когда, наверное я убил очень много людей с этой стороны гор.
поскольку во время движения я все время вспоминал движения Бога Меча, то я получил звание Бог Меча.
Мне плохо от того, что таким образом я кажется запятнал память о Реигар Ван Ренгзанде.
Я потерял след группы, за которой шел после того, как пересек горы.
Ладно, это неважно.
Я шел за ними, не потому что я хотел их убить.
Скорее я даже рад, что я потерял их.
и все равно, на меня напала странная группа.
Странность была в том, что они использовали магию и луки, чем отличались от тех бойцов с которыми я дрался ранее.
Я получил звание убийца Эльфов после этого, и разорвав на них одежду, чтобы подтвердить свою догадку, я увидел что у них острые уши.
похоже они те, кого на Земле зовут эльфами.
Хотя я и не знаю зачем они атаковали меня, но они все умерли.
Эльфы конечно относительно сильны, но не для меня.
Похоже нет никого, кто мог бы меня победить.
Наверное мне осталось только сдаться.
Но сдаваться еще рано.
На моем пути стоит девочка.
Ее рот улыбается, глаза горят и она будит мой боевой дух.
От нее исходит ощущение монстра, который жаждет человеческой плоти, хотя по ее внешнему виду и одежде об этом не скажешь.
Я чувствую.
Она сильна.
Настолько, что я могу и умереть.
Так что есть надежда, небольшая надежда.
Интермедия. Нечисть против нежити (Часть 1)