— Пока тихо! — отозвался Сапсан. — Но судя по тому, как вы сюда неслись, это ненадолго!
— Тоже верно. Ты как? — повернулся парень ко мне.
— Не знаю, — растерянно развел руками. А что еще я мог ответить?
— Хорошо. Пеликан, доставай эту хрень. Посмотрим хоть, ради чего задницы рвали.
— Буэ-э-э, — изрыгнул пухлячок статуэтку из себя, протянул Ворону.
Выглядела она, конечно же, в разы хуже, чем тогда, когда стояла на пьедестале в свете софитов. Вся в какой-то густой слизи, стекающей по бугристым мышцам Диониса и капающей на пол. Однако мой сообщник взял ее в руки без всякого омерзения на лице, покрутил, пару раз подбросил в воздух и словил.
— Тонкая работа, — заключил он с улыбкой.
— Хех, писька торчит, — хохотнул Чижик, тыча пальцем в анатомически точные причиндалы статуэтки.
— В те времена восхищаться обнаженными телами и изображать их в искусстве было нормально, — встал щетинистый на защиту античных произведений.
— А я и так восхищаюсь телами! — парировал Чижик. — Но женскими!
— Восхищаться не в том смысле, о котором ты подумал. Хотя кому я это разъясняю?..
— Они на хвосте! — вновь подал голос Сапсан, и мы оторвались от интимных особенностей выкраденной вещицы. — Готовят облаву на Буковском перекрестке!
— Объехать сможешь?!
— Если только по Монетной! Но там скоро тоже будет засрано!
— Езжай по Монетной!
— Понял! За нами еще две тачки, кстати! С гербами Каримовых!
— Хм… это уже хуже, — себе под нос пробубнил Ворон.
Затем отодвинул в сторону створку длинного горизонтального окна, вынул из кармана пиджака небольшое зеркальце и настроил необходимый для лучшего обзора угол. Я тоже в него заглянул.
Нихеровая такая ватага за нами выдвинулась. Несколько автомобилей с мигалками и парочка без них, но несущихся впереди. А кому хотелось бы просрать триста миллионов рублей? Хотя справедливости ради стоит отметить, что выкуп так и не состоялся. Торг остановился на нас и был самым невежественным образом прерван. Грубо говоря, Дионис не принадлежал никому из нас, но Каримовы, похоже, так не считали.
Интересно, хватит ли мне запаса маны, чтобы запустить еще одну цепь? Есть только один способ это проверить!
Вынул кубики из кармана. И в тот же момент фургон резко дернуло.
— Вот падлы! — выкрикнул Сапсан, а мои драгоценные игральные кости как ветром сдуло. В окно, сука!
Мне хватило реакции, чтобы броситься за ними, высунуться в распахнутое окно примерно по пояс и успеть поймать их. Но черт меня дернул повернуть голову налево. Яркие фары полицейской машины ослепили, и наш лихой водила сделал еще один крутой фортель.
Я уже летел вниз, проклиная госпожу ректоршу за наш тайный сговор, но в последний момент что-то удержало вторую половину тела в кузове. С ужасом обернулся и увидел Пеликана, заглотившего мою левую ногу по самое колено.
Фу-у-у! Какая мерзость, твою же ж ма-а-ать!..
А погоня тем временем только набирала обороты. Вот везет мне на них, с первого же дня в новой шкуре!
Странно признавать, но водитель из Сапсана оказался получше, чем из Константина, и всё же куда безопаснее было бы не кататься ни с тем, ни с другим. Даже больше скажу! Мужик, сидящий за рулем фургона, будто бы заранее предугадывал, из-за какого угла выскочит очередная тачка, и успевал плавно увернуться от столкновения. Если его способности состояли именно в этом, то неудивительно, что Сапсана усадили за руль и прозвище дали соответствующее. Может, ему и волна полицейская не требовалась, чтобы узнать, где и кто нас поджидает. Экстрасенс какой-нибудь!
— Облава впереди! — услышал я его приглушенный из-за свистящего в ушах ветра голос, всё еще барахтаясь первой половиной туловища за пределами фургона. — Вижу ще-е-ель!
— Дава-а-ай! — подбодрил его Ворон, держа вторую мою ногу.
— Твою ма-а-ать! — подхватил я общий настрой, когда впереди показалась сплошная стена из автомобилей с орущими мигалками.
Мы неслись прямо на нее и, казалось бы, столкновение было неизбежно. Та самая щель, которую усмотрел Сапсан, зияла с самого правого края и чтобы втиснуть туда фургон, следовало хорошенько постараться и въезжать в нее не диагонально на всех парах, а четко по прямой. Однако дальше произошло странное. Еще более странное, чем то, что я до сих пор не проблевался, будучи в столь щекотливом положении.
Воздух стал необычайно тягуч и вязок. Одно лишь моргание глазами растянулось на долгих секунд десять. Сперва мне показалось, что тело вовсе онемело, но потом осознал: оно продолжало двигаться, просто очень и очень медленно. Чуть ли не по миллиметру в секунду. Время… оно замедлилось. Практически то же самое я ощутил, подключаясь к цепи событий, начатой с воскового апельсина.