Так трепыхался, что аж мышцы заныли, а эта тварь была всего лишь первой на очереди! Может, и последней лично для меня, если не успокоюсь и не возьму себя в руки.
Оставил попытки выкарабкаться из ловушки, будучи подвешенный в воздухе на одной ноге, прищурился и попытался подключить бездействующие от испуга мозги. Подтянулся, ухватился за тонкий, чуть толще гитарной струны, ус и резанул по нему.
Тварь заверещала, а я успешно вернулся на землю. Или не совсем успешно, потому что удар спиной об выпирающие корявые корни едва не выбил из меня оставшийся дух. Меч отлетел куда-то в сторону и, сделав над собой еще одно усилие, я перекатился на живот и пополз к нему на карачках.
Сколопендра обозлилась не на шутку. Стоило мне схватиться за рукоять и резко обернуться, как увидел несущееся на меня вниз по стволу насекомое. Даже не знаю, что мне показалось страшнее в этот момент. Шелест сотен ее тощих лапок или раскрытая спиралевидная пасть, клыки в которой перемололи бы мою тушку на раз-два.
Надо метить в глаз! Практически у любого монстра, которого я встречал в играх, глаза — одно из самых слабых мест. Но ни одного глаза у этой твари я так и не отыскал, сколько бы ни приглядывался!
Еще более действенным методом для меня в любой безвыходной ситуации был бросок «монетки». Но хотелось же добиться хоть чего-нибудь собственными силами! Чтобы я мог с уверенностью и гордостью заявить «Я сам!»
Но, кажется, это был не тот раз… Не время для героев, как говорится. Время для того, чтобы просто спасти свою шкуру.
— Ыгх! — сконцентрировав всё свое неистовое желание выбраться из распахнутой передо мной жопы, замахнулся и бросил меч перед собой лезвием вперед.
Хрен знает, какое там значение выпало бы сейчас на кубиках и, честное слово, не до проверок вероятностей мне было. Одно я понимал точно — вероятность оказаться в пасти огромной сколопендры в настоящий момент достаточно велика!
И именно в тот момент, когда лезвие оказалось в опасной близости от чудовища, эта херня вытянулась передо мной, упершись в землю второй половиной лапок. Меч вонзился точно в гладкое пузо, вызвав у твари еще одну волну неистового негодования.
Однако это было лишь первое звено цепи удачных случайностей, и второе не заставило себя долго ждать. Дерево, на котором я застал монстра впервые, только теперь соизволило треснуть и завалиться набок. Чудом умудрился отползти в сторону с линии удара, а вот сколопендре повезло меньше.
Когда столб пыли рассеялся, оказалось, что ствол рухнул аккурат на воткнутое в брюхо твари лезвие и протащил меч вниз по пузу, разрывая насекомое и обнажая его внутренности.
Дергаясь в агонии, иномирское создание метнулось в сторону раскинутых Павлом сетей, и ловушка сработала на ура. Мало того, что облепила тушу сколопендры, так та еще и сама активно помогала себе увязать в сотканных магией сетях тонкими длинными лапками.
Ребята, в прочем, не спешили обрывать мучения насекомого. Заняли относительно безопасную от него позицию и наслаждались этим малоприятным зрелищем, посмеиваясь. Части ее внутренностей орошали землю дождем, падая в то же время и на мою голову.
Казалось бы, что мешало мне блевануть от отвращения? Правильно — ничего. И я, отвернувшись в сторону, исторг содержимое желудка.
Такая себе охота, скажу я вам. Не столь благородное занятие, сколь грязное и мерзкое до безобразия.
Неизвестно, сколько еще монстрятина дергалась бы в конвульсиях, ревя, вереща и загрязняя лес своим ливером, потому что я решил окончить ее страдания быстрее. Поднялся на негнущихся ногах, подошел к ней. Взялся за рукоять торчащего из окровавленного пуза меча и, стараясь не прилипнуть к раскинутым сетям, с силой провернул его внутри. Первый раз, второй, третий… Только на четвертый сколопендра обмякла, и лес, окружавший нас, утонул в неестественной тишине. В прочем, ненадолго.
Разразившись хохотом, парни приблизились ко мне, вымазанному во внутренностях твари с ног до головы.
— Ну ты даешь, Гордеев! — воскликнул Михаил, скрестив руки на груди и глядя на меня сверху вниз. — А удача-то явно на твоей стороне!
— Может, и удача, — приглушенно ответил я, опустив голову.
— Эк как воткнулось-то ловко! — уперев руки в бока, оценивающе поглядывал Павел на растерзанную тушу. — А как приложило-то потом, аха-ха-ха! — и присвистнул.
Этот свист показался мне еще более мерзким, чем визг сколопендры, но я разумно промолчал, стиснув зубы от охватившего меня желания вмазать Ломоносову в челюсть.