— Кажись, эта хрень подстраивается под каждого из нас.
— В смысле? — продолжал Михаил таращиться в звездное небо и опасливо пятиться. В его руках уже материализовался меч, но не промажет ли он им — вопрос открытый.
— Каждый из нас видит разное, — краем глаза наблюдал я за тем, как княжна стягивает рубашку со своих хрупких плечиков. — У меня даже есть некоторые… предположения, какой у этого общий знаменатель.
— Не заваливал я тесты! — спорил тем временем Павел со своей эфемерной матерью.
— И какие? — уже принял мечник боевую стойку. Что-то подсказывало мне, что он тоже слушает меня лишь вполуха.
— Оно… оно принимает облик того, кого мы боимся. Хотя… в моем случае, скорее, чего мы боимся.
— И что видишь ты? — поинтересовался Каменецкий.
— Я бы ответил… — немного стушевался, — …но вы бы мне позавидовали.
— Горде-е-ев, тр-р-р-р-р-т-т-тр… — еще с большей прытью надвигалась на меня Полиночка, и в ход пошла уже клетчатая юбка.
Если мое предположение верно, выходит, сейчас я больше всего боюсь оказаться под изнывающей от страсти озабоченной княжной. Наверное, любой нормальный мужик покрутил бы пальцем у виска, если бы узнал обо мне такой факт, но любой из этих мужиков наверняка понятия не имел, на что способна эта неуравновешенная женщина. А я имел. Потому считаю свой страх вполне оправданным и… и, знаете, мне за него не стыдно!
— В любой непонятной ситуации нужно метить в пузо, — прищурился Михаил, всё еще задирая подбородок к небесам и замахиваясь на них мечом.
— Оно как раз оголено… — скосил я взгляд на плоский животик девушки.
— Да дай мне хоть слово вставить! — Павел, судя по всему, был для нас потерян. — Нет, хва… хватит меня перебивать! Ну что за привычка такая, мам?!
Похоже, именно мне придется взглянуть своим страхам в лицо, одолеть их и снести башку этому монстру. Ситуация хоть и критическая, но тратить последние запасы маны даже на реальную разгоряченную Полиночку было бы расточительством. Удача еще могла бы сослужить мне службу во время сегодняшней охоты, и расставаться с ней я был не намерен.
Глянул на стиснутый в правой руке меч, зажмурился, мысленно собирая всю свою волю в кулак, распахнул глаза… но вместо стягивающей остатки одежды княжны увидел уже себя. И не только себя. Гору трупов вокруг Димитрия, стоящего на коленях с руками по локоть в крови. Его лицо искривила злобная гримаса, а налитые яростью золотистые глаза смотрели на меня. Ни капли жалости, раскаяния или сожаления в них не было.
Вот он поднял окровавленные руки перед собой и медленно провел ими по своему лицу, оставляя на нем продольные алые следы.
— Я вижу, к чему ты клонишь, — приблизился к твари, замахиваясь мечом. — Но этого не будет.
Странное чувство, когда сносишь башку самому себе. Но спасибо, что не пришлось делать подобное с Полиночкой, пусть и ненастоящей. Я это, конечно, уже говорил, но повторю еще раз, чтобы уж наверняка. Я не бью женщин! Правда, могу шлепнуть, слегонца…
Горы трупов обратились в нечто, как и те иллюзии, что занимали всё это время моих напарников. Может, я просто не в полной мере осознал открывшийся передо мной страх. Не отошел пока что от первого. Или же тварь ошиблась. В любом случае, с монстром было покончено, а мы могли продолжить нашу охоту. Которая, по словам Каменецкого, уже подходила к своему логическому завершению.
Обещанный поход на шашлыки, кстати, тоже состоялся. Уже на границе выделенной нам зоны мы оборвали жизнь последнего на сегодня монстра, напоминавшего помесь крупной кошки и гиены, но с шипастым горбом и хвостом длиной метра три. Из этой зверюги парни и решили сварганить себе поздний ужин, а вот у меня кусок в горло не лез.
Не только потому, что я был далек от полевой кухни охотников, но и потому, что я чертовски вымотался. Как физически, так и морально. Всего за несколько часов я успел испытать чуть ли не весь спектр негативных эмоций. В частности, к этим двум товарищам. Если припомнить, что они творили этим вечером, аппетит отбивало напрочь.
— А мы и впрямь неплохо сработались, Гордеев, — заявил мне Михаил, вытирая ладонью жирные губы.
Костер перед нами всё еще весело трещал, а пламя облизывало тлеющие в нем поленья. Правда, походная атмосфера терялась на фоне разлагающейся туши твари, часть которой эти двое позаимствовали на шашлыки.
— Может быть, — повел я плечами, про себя думая совершенно иначе.
Наверное, охота всё-таки не мое. По крайней мере, такая, какой они ее себе представляют.