И в самом деле, неплохим парнем оказался этот верзила. Пообщались бы мы чуть дольше, да в клубе охотников… Думаю, быстро нашли бы общий язык. Жаль, что после первой же встречи между нами разрослось семя непонимания.
В какое-то время мы отделились от основной группы для увеличения радиуса поисков и отправились прочесывать сквер возле набережной в поисках затаившихся существ.
Уличные фонари зловеще помигивали, освещая асфальтированную дорожку, а вокруг — ни души. Так странно… Какой огромной и многолюдной казалась Москва до ночи, когда чуть ли не в самом ее центре распахнулась пятерка порталов. Неудивительно теперь, что академию возвели рядом с аномальной зоной, где расправиться с гостями куда проще и безопаснее. Если бы хоть один портал оставили без присмотра, представить трудно, какая буча бы началась в его окрестностях.
— Ты и впрямь неплох, — откровенно заявил Игорь, вышагивая подле меня и растирая кулаки. — И хитрожопый донельзя. Я вот только так до сих пор и не понял, какой лично тебе был прок от сдачи игорного клуба. Ради того, чтобы перед ректором выслужиться?
— А я вас и не сдавал, — пожал плечами, на что парень воззрился на меня с искренним недоверием. — Серьезно. В душе не чаю, кто это сделал, но я в любом случае о его расположении узнал только тогда, когда Градовский привел. У вас же там такие охранки стояли мощные. Я и связаться не смог бы ни с кем, пока там находился. Просто оказался в неудачное время в неудачном месте.
— Почему же свалить пытался?
— Я тогда правду сказал. Чувствовал, что мне перестало везти, и хотел свалить, пока всё не просрал.
— Ну дела-а-а… — озадаченно почесал он затылок. — Зря я тогда, что ли, пацанов натравил? Серьезно не сдавал, что ли? — переспросил он, выдержав некоторую паузу.
— Он никого не сдавал, — подтвердил Константин, тенью вышагивая за моей спиной.
— Мда-а-а…
— Могу даже узнать, кто это сделал, — предложил неожиданно даже сам для себя.
— Было бы неплохо. Тогда определенно снял бы с себя все подозрения, Гордеев!
— Он никого не сдавал, — упрямо повторил мой ассистент.
— Да слышал я! — гаркнул на него Игорь, обернувшись. — Просто доверие из ниоткуда не берется, Гордеев, — вновь обратился он ко мне. — Доверие большим трудом зарабатывается. Можешь хоть всю жизнь жопу рвать, но один раз просечка… и всё. Дорога навсегда закрыта.
— По собственному опыту судишь? — изогнул бровь.
— Ну-у-у… как тебе сказать…
А я бы и рад был послушать, вот только не получилось. Резкая боль прострелила виски, и земля под нашими ногами внезапно содрогнулась. Только благодаря вовремя рванувшему ко мне Константину я успел избежать падения. Падения в образовавшуюся под просевшим асфальтом яму, в которую не посчастливилось свалиться моему боевому товарищу.
— Гордеев, бляха! — раздалось из ее недр, и я почти сразу же подбежал к ее крошившемуся краю.
Да это не просто яма вроде той, что мои обезьянки с помощью гранаты сделали… Это дыра самая настоящая! Причем неизвестно, на сколько метров в глубину. Чернота зияла под зацепившимся за торчащий корень и болтающим ногами Игорем. Какая же тварь могла так жестко прокопаться под городом?..
Мне не составило бы особого труда преобразить кольцо в веревку и сбросить ее охотнику, но я медлил. Медлил, на полном серьезе размышляя о том, стоит ли этот скверный тип моей помощи. А может, пускай сожрут? Может, тогда он сполна получит за ту ночь, когда я сам едва не помер в желудке гигантской черной мамбы? Мстительный засранец… Кто он вообще такой, чтобы тратить на него силы и вытаскивать из этой задницы?
Но вовремя смекнул, что мысли и намерения снова принадлежали не мне. Твари, что пыталась обрести надо мной власть и уничтожить всех ей неугодных.
— Сука… — прошипел, когда сжал кольцо до боли в ладони, но никаких метаморфоз с ним не последовало. Оно не позволяло. Оно настойчиво убеждало меня в том, что лучше будет уйти. Оставить. Пусть сожрут. Пусть поплатится, недоверчивый ублюдок…
Охотник и сам пытался выбраться, периодически поглядывая на меня и подтягиваясь на корне. Окружив кулаки крепкой оболочкой, которая еще сильнее тянула его вниз и осыпала почву.
Способности не помогут ему. Он лишь тупой кусок перекаченных мышц. Не ровня мне. Показушник. Гордец.
А в то же время на глубине дыры привиделось движение. Сначала блеск светло-розовой кожицы неизвестного существа, затем несколько первых сегментов его тела, а после и широко раскрытая пасть с мелкими зубчиками, грозящая перемолоть свою жертву в фарш.
Глава 17